Глава 4. Объект HAARP 

Аляска, лето 2011

— Ты когда-нибудь бывал на Аляске, Буч? — спросил Ковальски, сидевший около иллюминатора.

Специальный агент ФБР Маккормик, которого еще в Академии в Куантико прозвали Буч, то есть Здоровяк, — маленький быстрый человечек с рыжими волосами и холодными голубыми глазами — покачал головой, не отрываясь от экрана айпада.

— Нет, Пол, я никогда не забирался выше сорок второй параллели. Но зато я читал книгу об Аляске, «Северные рассказы» Джека Лондона.

Ковальски хмыкнул.

— Для парня, выросшего в ирландском квартале Детройта, ты слишком много читаешь, Буч. Я вот смотрел фильм, там один коп прилетел на Аляску, чтобы расследовать убийство. И знаешь, что мне запомнилось? На этой гребаной Аляске вообще нет ночи, прикинь? Круглые сутки светло, как днем. Этот коп от бессонницы чуть с ума не сошел.

— Это называется полярный день, приятель. За Полярным кругом он длится полгода. И еще полгода — полярная ночь.

— А сейчас там что?

— Нам повезло, — бесстрастно ответил Маккормик. — Сейчас как раз день. Советую запастись снотворным и позаимствовать у компании «Дельта» повязку на глаза.

Пол Ковальски пробурчал что-то нечленораздельное и отвернулся к иллюминатору. Агенты сидели в середине салона, и в иллюминаторе было видно главным образом отсвечивающее в лучах северного солнца крыло «Боинга». Под крылом, в разрывах бугристых облаков ярко зеленели леса и сверкали ослепительно-голубые пятна озер.

— Где снег? — пробормотал себе под нос Ковальски. — Где чертов снег?

— Зачем тебе? — поинтересовался Буч. — Сейчас лето. Радуйся, что нас не послали сюда на Рождество.

— Ну это же север! На севере должен быть снег. К тому же я слышал, что мы купили Аляску у русских, а значит, здесь просто обязаны лежать сугробы и бегать медведи.

— Медведи здесь есть, — успокоил его Маккормик. — Вот, взгляни.

Он сунул напарнику свой айпад. С экрана скалился огромный бурый зверюга с крохотными злыми глазками.

— Урсус маритимус, самый страшный хищник Америки. В холке, говорят, достигает шести футов. Если нам повезет и мы быстро разберемся с этим заданием, Дядюшка Боб устроит нам сафари на Медвежьем острове.

Ковальски подозрительно покосился на него.

— У тебя на Аляске живет дядя?

— Дядюшка Боб — это прозвище. Мы вместе служили в армии, только я был обычным солдатом, а Дядюшка заведовал складом. Он всегда умел непыльно устроиться. Сейчас он важная шишка в береговой охране — главный интендант или что-то в этом роде. Никакого риска, и деньги сами так и липнут к рукам.

— Ага, — сказал Ковальски. — И что, он устроит нам охоту?

— И охоту, и рыбалку, и барбекю на дикой природе. Дядюшка Боб в этих краях почти всемогущ. К сожалению, его всемогущество не распространяется на Объект.

Двадцать четыре часа назад Маккормика и Ковальски вызвал к себе их начальник, специальный агент Догерти. Филу Догерти было за пятьдесят, но он держал себя в хорошей форме — бегал десятимильные кроссы и регулярно потел в спортзале. За спиной у него шептались, что должность регионального координатора для него только ступенька на пути к креслу одного из заместителей директора Бюро — Догерти был дьявольски амбициозным сукиным сыном. Иметь такого наполеона в начальниках было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что Фил все время старался подчеркнуть достижения своего подразделения, и имена Маккормика и Ковальски часто звучали на совещаниях на самом верху. Оборотной стороной медали было то, что Догерти постоянно требовал от своих подчиненных блестящих результатов, и непременно в самые сжатые сроки. К тому же он — что удивительно для человека, зацикленного на своей карьере, — был выдающимся сквернословом, и если подчиненные не справлялись с заданием вовремя, их словарный запас обогащался новыми словами и выражениями.

***

— Вот что, парни, — сказал он, когда Ковальски и Маккормик вошли в его кабинет, — у нас ситуация зеро. Вы в курсе, что это озна­чает?

— Угроза государственной безопасности, — тут же ответил Ковальски.

Догерти хмуро кивнул.

— Вы слыхали про объект HAARP, парни?

На этот раз Ковальски промолчал, зато в разговор вступил Буч.

— Это гидро­метеоро­логическая лаборатория на Аляске, сэр. Там проводятся какие-то секретные эксперименты с магнитосферой Земли.

Догерти скорчил презрительную гримасу.

— HAARP такая же лаборатория, как Академия в Куантико — воскресная школа. Это секретный объект армии США, а гидрометеорология — только прикрытие.

Он нажал клавишу на своем ноутбуке, и плоский белый принтер выплюнул цветную фотографию чернокожего мужчины в очках в золотой оправе. Эти старомодные очки и изогнутая курительная трубка, которую он держал во рту, делали мужчину похожим на университетского профессора.

— Доктор Джозеф Р. Харрис-младший, — сказал Догерти, протягивая фотографию Маккормику. — Один из лучших специалистов в области компьютерной безопасности в стране. Чертов, мать его, гений. Он работал в проекте HAARP, обеспечивал безопасность информационных систем объекта. И так хорошо обеспечивал, что ни один гребаный хакер не мог даже на милю подобраться к компьютерным сетям HAARP.

— Вы употребили прошедшее время, сэр, — вежливо сказал Маккормик. — С ним что-то случилось?

— Он умер, — ответил Догерти. — При очень странных обстоятельствах.

— Вы полагаете, речь идет об убийстве?

— Возможно. Самое паршивое, парни, что этот Джозеф Р. Харрис-младший был не просто компьютерным гением. Он был компьютерным гением.

— Нашим, сэр? — переспросил Ковальски.

— Он был специальным агентом ФБР, работавшим под прикрытием. Бюро потратило хренову тучу баксов, чтобы ни один сукин сын не догадался, что блестящий математик Джозеф Р. Харрис-младший имеет какое-то отношение к нашей лавочке. И люди, которые брали его на работу в HAARP, тоже, между прочим, ничего об этом не знали.

Догерти замолчал. Видимо, ждал вопросов от подчиненных.

— Простите, сэр, — начал Маккормик, — а зачем вообще понадобилось внедрять секретного агента на объект армии США? Это же прерогатива военной контрразведки.

— Вояки, Маккормик, понимают в компьютерных сетях столько же, сколько ты в балете, — сердито ответил Догерти. — Когда румынские хакеры влезли в компьютеры Пентагона, мы чуть Третью мировую войну не начали. Кто вообще слышал об этой сраной Румынии?

— Это страна в Восточной Европе, сэр, — блеснул своими познаниями Ковальски.

Догерти не обратил на него никакого внимания.

— Вообще-то это не ваше дело, парни, но раз уж вы займетесь расследованием гибели Харриса, то, пожалуй, не будет беды, если я вам скажу. Бюро внедрило в проект HAARP своего человека по личной просьбе президента страны. Произошло это четыре года назад. И все это время Джозеф Р. Харрис-младший отлично справлялся со своими обязанностями, пока на прошлый уик-энд не отправился на рыбалку.

— На рыбалку? — глупо переспросил Ковальски.

На этот раз Догерти снизошел до того, чтобы взглянуть на агента. Взгляд, который он послал Ковальски, мог заморозить кипящую воду.

— У меня что, плохо с дикцией? Да, Харрис отправился ловить лосося. На Аляске полно лососей, а с другими развлечениями туговато. Обычно на рыбалку ездят компаниями, но Харрис был социопатом, как и многие математики, и предпочитал отдыхать в одиночестве. Он уехал в пятницу вечером, но в воскресенье не вернулся. Когда он в понедельник не явился на работу, тамошний начальник службы безопасности, Дон Эшбоу, всполошился и послал людей на поиски. Долго искать не пришлось — Харрис был там, куда и уехал, на некоем озере Сильвер-Лейк. На берегу стояла его палатка, а на середине озера болталась его надувная лодка. Вот только сам Харрис тоже плавал в озере лицом вниз, и лицо его уже изрядно пообглодали рыбы.

— Проводилось ли вскрытие, сэр?

— Разумеется. Врачи не обнаружили ничего подозрительного — сердечный приступ, только и всего. Харрис потерял сознание, свалился в воду, захлебнулся…

— Простите, сэр, — перебил начальника Маккормик, — вы сказали, что он плавал лицом вниз. Но если его нашли быстро, он должен был лежать на дне. Утопленники всплывают далеко не сразу, сэр.

— Спасибо, что просветили меня, кэп, — хмыкнул Догерти. — Я тоже обучался в Академии и помню, сколько времени нужно утопленнику, чтобы раздуться, как воздушный шарик, и всплыть на поверхность. Но Харрис был чертовски предусмотрительным парнем. Прежде чем отправиться рыбачить, он надел спасательный жилет.

— Он не умел плавать, сэр? — спросил Ковальски.

— Откуда я знаю! — разозлился Догерти. — Я его при жизни в глаза не видел. Это ваша задача — узнать все о покойнике и установить, от чего он на самом деле помер. Харрис отвечал за компьютерную безопасность самого секретного объекта в Америке, и он был нашим агентом. Так что если он ни с того ни с сего утонул, то, что бы ни говорили врачи, мы просто обязаны провести собственное расследование.

— Все ясно, сэр. — Маккормик, как всегда, сумел найти именно те слова, которых ожидало от него начальство. — Когда мы вылетаем на Аляску?

— Завтра, — отрезал Догерти. — У вас есть двадцать часов, чтобы изучить досье Харриса и все материалы по HAARP, которые есть в наших базах данных. С этого момента вы оба получаете допуск первой категории. И помните: расследование должно быть завершено быстро. В среду директор встречается с Железной Задницей, так что все материалы должны быть на моем столе не позже вторника.

Железной Задницей за глаза именовали Майкла Сэнди, советника президента по национальной безопасности. Ни Ковальски, ни Маккормик не знали, чему Сэнди обязан этой непочтительной кличкой, но понимали, что если уж Догерти решил посвятить их в тайны высокой политики, дело и впрямь серьезное.

— Будет сделано, сэр, — заверил босса Ковальски.

В аэропорту Анкориджа их встречали. Невысокий худосочный блондин в темных очках представился Барри Стюартом, заместителем начальника службы безопасности HAARP Эшбоу. Пожатие его вялой влажной ладони не понравилось Ковальски, и он украдкой вытер ладонь о полу пиджака.

— Добро пожаловать на Последний Фронтир, джентльмены , — сказал Стюарт, улыбаясь. Зубы у него были очень белыми, и улыбка казалась искренней, но в глазах явственно читалась подозрительность. «Что вам здесь надо, чужаки? — говорил этот взгляд. — Все равно вы ничего не понимаете в наших делах, так что лучше вам поскорее убраться туда, откуда вы явились». — Нам предстоит проделать двести пятьдесят миль на машине, это неблизкий путь. Что поделать, расстояния у нас велики.

— Не проще было бы нанять частный самолет? — скривился Ковальски. — Бюро оплатило бы расходы…

Стюарт улыбнулся еще ослепительнее.

— Летчики избегают летать в окрестностях HAARP.  Излучение сводит приборы с ума. После того как в прошлом году старый Сэм Рипли воткнулся на своей «Сессне» прямо в склон горы в двадцати милях от Гаконы , наш аэродром стал чертовски непопулярным местом.

— Излучение? — переспросил Маккормик.

— Вас что, не предупреждали? — Стюарт покачал головой, словно бы говоря: «Ну как можно быть такими безмозглыми?» — Работать на HAARP — все равно что сидеть в гигантской микроволновке. Это, конечно, не радиация, но здоровья уж точно не прибавляет.

— Как давно вы здесь служите, Барри? — поинтересовался Ковальски.

— Третий год. И скажу вам честно — если бы не зарплата, втрое превосходящая ту, что я получал в Лос-Анжелесе, я бы сюда ни за что не сунулся.

— А как же Харрис? Он-то отпахал здесь целых пять лет.

Стюарт пожал плечами.

— Харрис был фанатиком. К тому же, как вы уже знаете, он умер. А у меня нет ни малейшего желания завершать свою карьеру так рано.

Следуя за Стюартом, агенты прошли через просторный холл аэропорта и вышли под ярко-синее небо Аляски. На парковке перед белым зданием Южного терминала стоял огромный черный «Шевроле Тахо».

— Прошу, джентльмены. — Стюарт распахнул заднюю дверцу внедорожника. — Приготовьтесь к долгому путешествию.

Дорога, по которой они ехали, была совершенно пустынна — за три часа агенты насчитали едва ли дюжину машин, попавшихся им навстречу. Зато пейзажи радовали глаз — невысокие холмы, поросшие елями и стройными соснами, бирюзовая гладь озер, каменные останцы, покрытые живописными пятнами лишайников. Высоко в прозрачном небе лениво дрейфовали похожие на огромных белых птиц плоские облака.

— Да, у нас красиво, — сказал Стюарт, будто прочитав мысли своих гостей. — Летом здесь почти курорт, в Анкоридже девчонки ходят в шортиках и топиках, а загорают не хуже, чем в Калифорнии. Вот только лето у нас короткое.

Он охотно повествовал об особенностях жизни на Аляске, но на вопросы о погибшем Харрисе предпочитал отмалчиваться или давал обтекаемые ответы.

— У меня есть начальник, мистер Эшбоу, вот он вам обо всем и расскажет.

— Но вы-то сами знали покойного? — не отставал Ковальски.

Стюарт, не отрывая глаз от стремительно убегающей под колеса джипа ленты дороги, пожал плечами.

— Ну что значит «знал»? В друзья я к нему не набивался, если вы это имеете в виду. И не получилось бы. Он ведь нелюдим был, Харрис. Только своей математикой и занимался. Так что ничего, что могло бы вас заинтересовать, джентльмены, я не знаю.

«Ладно, — подумал Ковальски, — посмотрим, как ты запоешь, когда мы не разговаривать с тобой будем, а допрашивать».

В кармане у него лежали ордера на задержание, подписанные федеральным окружным судьей. Судья не смог отказать директору Бюро, хотя то, что он сделал, было противозаконно: в ордерах не были проставлены имена и фамилии.

— Впишете сами, парни, — сказал им Догерти, вручая пачку подписанных ордеров. — Главное, чтобы вы поймали гада, который пришил нашего компьютерного гения.

Знай худосочный Стюарт об этих ордерах, он, может, стал бы поразговорчивее. Ну ничего, всему свое время.

Дорога нырнула в ложбину между двух холмов, поросших густыми елями.

— Ну, вот здесь и начинаются наши владения, — Стюарт показал куда-то вбок, где между деревьями была натянута ячеистая проволочная сеть. — Когда-то, в пятидесятых годах прошлого века, здесь построили полигон для защиты от проклятых русских. Они же тут недалеко, через пролив. А двадцать лет назад часть полигона отдали под комплекс HAARP. Теперь мы самая засекреченная военная часть на Аляске.

— А что местные жители? Не докучают вам? — спросил Маккормик.

— Местные-то? Нет, они боятся наших антенн, как чумы. И правильно делают, между прочим. В Гаконе и двухсот жителей не наберется и с каждым годом становится все меньше. Кому в здравом уме придет в голову приехать сюда поселиться? Чтобы рожать мутантов?

Агенты переглянулись.

— Вы же говорили, что здесь нет радиации.

— А что, думаете, мутанты рождаются только в Чернобыле или на Фукусиме? Высокочастотные волны ничуть не хуже. Серьезно, джентльмены, я бы на вашем месте постарался провести здесь как можно меньше времени.

Холмы понижались, переходя в волнистую равнину, покрытую чахлым кустарником. По левую сторону от дороги на горизонте темнели невысокие горы, по правую тянулись бесконечные ряды металлических столбов, между которыми была натянута серебристая сеть.

— Это антенные поля, — пояснил Стюарт. — Территория, которую они занимают, больше Кони-Айленда, а электричества жрут — как весь Нью-Йорк.

Маккормик едва заметно улыбнулся. Перед поездкой он успел просмотреть кое-какие данные по HAARP и знал, что энергии тот потребляет действительно много, но все же несравнимо меньше, чем Большое Яблоко. Весь комплекс обеспечивали электричеством одна теплоэлектростанция и шесть резервных дизель-генераторов. Стюарт явно питал склонность к преувеличениям.

— А кто у вас тут главный? — поинтересовался Ковальски. — Ну, самый главный босс?

Стюарт хмыкнул.

— У нас военный объект, поэтому никакой демократии вы тут не найдете. Но боссов тем не менее у нас хватает. От военных главный — полковник Батчер. Гражданскую администрацию представляет Сол Фишер, лучший друг больших парней на Капитолийском холме. Ну а мой босс, мистер Эшбоу, он вроде шерифа. Следит, чтобы никто никого не обижал.

— Вот с ним-то вы нас в первую очередь и познакомьте, — сказал Маккормик.

— Джозеф Р. Харрис-младший никогда не жаловался на здоровье. — Невысокий, лысеющий Дон Эшбоу выдвинул ящик своего стола и достал оттуда пластиковую папку в синем переплете. — Вот его досье, джентльмены. Понимаю, выглядит старомодно, но я предпочитал держать информацию о Харрисе при себе, не доверяя ее компьютеру.

Маккормик сухо улыбнулся.

— Наверное, потому что Харрис был компьютерным гением?

Эшбоу кивнул.

— Круче него в области защиты компьютерной информации не было никого. А кто сторожит зерно, тот всегда может зайти в амбар и посмотреть, что там да как, если вы понимаете, о чем я. Для такого парня, как Харрис, отыскать свое досье и скопировать его было делом пустяшным. А это строго запрещено правилами. Поэтому я завел на Харриса два досье — одно, формальное, в компьютере, там нет ничего интересного, и второе — вот это. Существует в единственном экземпляре.

Ковальски взял со стола папку и взвесил ее на руке.

— Неплохо вы потрудились. Должно быть, увлекательное чтение.

Эшбоу скривился.

— На самом деле ничего особенно интересного. В основном отзывы коллег да копии статей в научных журналах — я и половины того, о чем там толкуют, не понимаю. Так вот, что касается здоровья — Харрис был здоров. Поддерживал себя в хорошей физической форме, плавал в бассейне каждый день, в спортзал ходил. И врач наш, мистер Рэдклифф, говорит, что проблем со здоровьем у дока не было. Во всяком случае, таких, из-за которых можно взять и отбросить коньки на рыбалке.

— С доктором мы тоже побеседуем, — заверил его Шон. — Пока что нас интересует ваше мнение. Значит, вам смерть доктора Харриса показалась странной?

Эшбоу посмотрел на него как на идиота.

— Мне все в этой истории кажется странным, мистер Маккормик. У меня такая работа — всех подозревать и видеть шпионов там, где другие видят добропорядочных граждан. Но формально подкопаться не к чему: Харрис поехал на рыбалку, как ездил до этого уже раз сорок. У него было два излюбленных места, и озеро Сильвер-Лейк — одно из них. Никаких следов на теле коронер не обнаружил…

— Постойте, — прервал его Ковальски, — а что у Харриса было с лицом?

— С лицом? — На мгновение Эшбоу замялся. — Лицо действительно пострадало. Но откуда…

— На фотографиях, сделанных коронером, видно, что мистера Харриса изрядно обглодали рыбы. Пострадало только лицо?

— Еще пальцы, — неохотно признался Эшбоу.

— Вот видите, Дон, — перехватил инициативу Маккормик. — А вы говорите — никаких следов. Что, если Харрису сделали инъекцию в палец?

— Или в нос, — добавил Ковальски.

— Как вы себе это представляете? — ощетинился Эшбоу.

— Духовое ружье, например, — пожал плечами Маккормик. — В него могли выстрелить отравленной стрелкой. Погодите возражать, я сейчас просто пытаюсь показать вам, что даже самые безумные предположения нельзя отметать с порога, когда речь идет о национальной безопасности. Вы напрасно боитесь показаться параноиком — в такой ситуации это лучше, чем быть равнодушным формалистом.

Эшбоу тяжело поднялся из-за стола. На лысине его блестели капельки пота.

— Вам виднее, джентльмены. У вас такая работа. Если Харриса действительно убили, найдите тех, кто это сделал, и арестуйте. Но пока у вас не будет доказательств… мне бы очень не хотелось, чтобы смерть доктора Харриса стала темой для сплетен.

И Маккормик, и Ковальски прекрасно поняли, что хотел сказать начальник службы безопасности HAARP. Территория проекта охраняется так, что даже полярной лисе не проскочить мимо электронных датчиков незамеченной. Значит, Харриса убил кто-то из своих. А это означает, что Эшбоу плохо выполняет свою работу. Руководство проекта вполне могло сложить два и два, после чего одышливый лысоватый начальник службы безопасности наверняка лишился бы своего места.

— Не волнуйтесь, Дон, — успокоил его Маккормик. — Лишняя шумиха вокруг этого дела нам тоже ни к чему. Но мы на вас рассчиты­ваем.

— Обещаю оказывать вам всяческое содействие, — с облегчением откликнулся Эшбоу.

— Тебя ничего не насторожило? — спросил напарника Буч, когда они вышли из административного корпуса.

— Мне он просто не понравился, — буркнул Ковальски. — Старый пердун, дрожащий за свое кресло.

— Это не преступление, — возразил Маккормик. — А вот то, что он сказал «найдите тех, кто это сделал», меня заинтересовало. Почему он так уверен, что убийца действовал не в одиночку?

Ковальски подумал.

— Ну, положим, он вообще не уверен, что это было убийство…

— Но допускает, что если Харриса убили, то это сделал не один человек. И это чертовски странно. Похоже, наш лысый друг знает больше, чем говорит.

Некоторое время напарники шли молча. Потом Ковальски сказал:

— Хорошо бы поговорить с кем-то, кто не так боится потерять работу.

— Дельная мысль. Если бы у Харриса тут были друзья, надо было бы расспросить их. Беда только в том, что нашего клиента все считали социопатом и с друзьями у него было негусто.

— Зато наверняка были враги, — брякнул Ковальски.

Буч с интересом посмотрел на напарника.

— Слушай, Пол, порой ты меня приятно удивляешь. С виду ты просто здоровенный тупой поляк, но иногда…

Ковальски легонько стукнул его кулаком в плечо, и Маккормик зашипел от боли.

— Серьезно, это отличная идея. Надо узнать, кто из здешних старожилов имел зуб на Харриса. За пять лет, что он тут проторчал, у него просто обязаны были появиться недоброжелатели — так всегда бывает в небольших замкнутых коллективах.

В досье, собранном Эшбоу на Джозефа Харриса, сведений о его друзьях, а тем более врагах не оказалось. «С коллегами по работе дружеских отношений не поддерживает», — вот и все, что счел нужным отметить начальник службы безопасности. То ли покойный доктор действительно был редкостным мизантропом, то ли Эшбоу считал такие детали несущественными.

Однако приметливый Маккормик обнаружил в синей папке кое-что интересное.

— Смотри, Пол, тут есть целый раздел «Привычки и пристрастия». Цитирую: «Предположительно, Джозеф Р. Харрис-младший является скрытым алкоголиком. Каждый вечер после работы он выпивает полбутылки виски (примечание: предпочитает шотландские сорта). Иногда превышает норму и выпивает целую бутылку. В таких случаях наутро чувствует себя плохо и принимает две таблетки «Алка-Зельцер». Спрашивается — откуда нашему лысому другу известны такие подробности?

— Чувак наверняка покупал свой виски в местном магазинчике, — предположил Ковальски. — Достаточно было поговорить с продавцом…

— Чтобы узнать, сколько он выпивает перед сном? — перебил его Буч. — И как он борется с похмельем поутру? Да уж, продавец — это именно тот парень, который знает о Харрисе все.

Ковальски нахмурился. Это означало, что он тяжело и напряженно соображает.

— У Харриса был близкий приятель, — предположил он. — Они вместе выпивали. И этот приятель стучал Эшбоу.

— Уже лучше, — улыбнулся Маккормик. — Только вряд ли речь идет о собутыльнике — из досье явно следует, что Харрис пил в одиночку. К тому же этот приятель еще и просыпался в одной кровати с Харрисом. И видел, как тот разводит в стакане две таблетки «Алка-Зельцер».

— Девка? У Харриса была подружка?

— Молодец! Какой бы ты ни был мизантроп, а от физиологии не убежишь. Харрис явно кого-то трахал, и этого кого-то мы должны найти.

— Давай потрясем Эшбоу, — предложил Ковальски. — Уж он-то должен знать имя своей осведомительницы.

Маккормик пожевал тонкими губами.

— Единственное возражение: если Эшбоу есть что скрывать, он может предупредить мисс Стукачку, чтобы не болтала лишнего. А пока мы опережаем его на пару шагов. Так что давай искать девочку сами.

Он озабоченно взглянул на часы.

— Время ужина. Предлагаю отправиться в столовую — наверняка это центр местной социальной жизни. Заодно и приглядимся к здешним обитателям.

Глава 4. Объект HAARP 

Аляска, лето 2011

— Ты когда-нибудь бывал на Аляске, Буч? — спросил Ковальски, сидевший около иллюминатора.

Специальный агент ФБР Маккормик, которого еще в Академии в Куантико прозвали Буч, то есть Здоровяк, — маленький быстрый человечек с рыжими волосами и холодными голубыми глазами — покачал головой, не отрываясь от экрана айпада.

— Нет, Пол, я никогда не забирался выше сорок второй параллели. Но зато я читал книгу об Аляске, «Северные рассказы» Джека Лондона.

Ковальски хмыкнул.

— Для парня, выросшего в ирландском квартале Детройта, ты слишком много читаешь, Буч. Я вот смотрел фильм, там один коп прилетел на Аляску, чтобы расследовать убийство. И знаешь, что мне запомнилось? На этой гребаной Аляске вообще нет ночи, прикинь? Круглые сутки светло, как днем. Этот коп от бессонницы чуть с ума не сошел.

— Это называется полярный день, приятель. За Полярным кругом он длится полгода. И еще полгода — полярная ночь.

— А сейчас там что?

— Нам повезло, — бесстрастно ответил Маккормик. — Сейчас как раз день. Советую запастись снотворным и позаимствовать у компании «Дельта» повязку на глаза.

Пол Ковальски пробурчал что-то нечленораздельное и отвернулся к иллюминатору. Агенты сидели в середине салона, и в иллюминаторе было видно главным образом отсвечивающее в лучах северного солнца крыло «Боинга». Под крылом, в разрывах бугристых облаков ярко зеленели леса и сверкали ослепительно-голубые пятна озер.

— Где снег? — пробормотал себе под нос Ковальски. — Где чертов снег?

— Зачем тебе? — поинтересовался Буч. — Сейчас лето. Радуйся, что нас не послали сюда на Рождество.

— Ну это же север! На севере должен быть снег. К тому же я слышал, что мы купили Аляску у русских, а значит, здесь просто обязаны лежать сугробы и бегать медведи.

— Медведи здесь есть, — успокоил его Маккормик. — Вот, взгляни.

Он сунул напарнику свой айпад. С экрана скалился огромный бурый зверюга с крохотными злыми глазками.

— Урсус маритимус, самый страшный хищник Америки. В холке, говорят, достигает шести футов. Если нам повезет и мы быстро разберемся с этим заданием, Дядюшка Боб устроит нам сафари на Медвежьем острове.

Ковальски подозрительно покосился на него.

— У тебя на Аляске живет дядя?

— Дядюшка Боб — это прозвище. Мы вместе служили в армии, только я был обычным солдатом, а Дядюшка заведовал складом. Он всегда умел непыльно устроиться. Сейчас он важная шишка в береговой охране — главный интендант или что-то в этом роде. Никакого риска, и деньги сами так и липнут к рукам.

— Ага, — сказал Ковальски. — И что, он устроит нам охоту?

— И охоту, и рыбалку, и барбекю на дикой природе. Дядюшка Боб в этих краях почти всемогущ. К сожалению, его всемогущество не распространяется на Объект.

Двадцать четыре часа назад Маккормика и Ковальски вызвал к себе их начальник, специальный агент Догерти. Филу Догерти было за пятьдесят, но он держал себя в хорошей форме — бегал десятимильные кроссы и регулярно потел в спортзале. За спиной у него шептались, что должность регионального координатора для него только ступенька на пути к креслу одного из заместителей директора Бюро — Догерти был дьявольски амбициозным сукиным сыном. Иметь такого наполеона в начальниках было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что Фил все время старался подчеркнуть достижения своего подразделения, и имена Маккормика и Ковальски часто звучали на совещаниях на самом верху. Оборотной стороной медали было то, что Догерти постоянно требовал от своих подчиненных блестящих результатов, и непременно в самые сжатые сроки. К тому же он — что удивительно для человека, зацикленного на своей карьере, — был выдающимся сквернословом, и если подчиненные не справлялись с заданием вовремя, их словарный запас обогащался новыми словами и выражениями.

***

— Вот что, парни, — сказал он, когда Ковальски и Маккормик вошли в его кабинет, — у нас ситуация зеро. Вы в курсе, что это озна­чает?

— Угроза государственной безопасности, — тут же ответил Ковальски.

Догерти хмуро кивнул.

— Вы слыхали про объект HAARP, парни?

На этот раз Ковальски промолчал, зато в разговор вступил Буч.

— Это гидро­метеоро­логическая лаборатория на Аляске, сэр. Там проводятся какие-то секретные эксперименты с магнитосферой Земли.

Догерти скорчил презрительную гримасу.

— HAARP такая же лаборатория, как Академия в Куантико — воскресная школа. Это секретный объект армии США, а гидрометеорология — только прикрытие.

Он нажал клавишу на своем ноутбуке, и плоский белый принтер выплюнул цветную фотографию чернокожего мужчины в очках в золотой оправе. Эти старомодные очки и изогнутая курительная трубка, которую он держал во рту, делали мужчину похожим на университетского профессора.

— Доктор Джозеф Р. Харрис-младший, — сказал Догерти, протягивая фотографию Маккормику. — Один из лучших специалистов в области компьютерной безопасности в стране. Чертов, мать его, гений. Он работал в проекте HAARP, обеспечивал безопасность информационных систем объекта. И так хорошо обеспечивал, что ни один гребаный хакер не мог даже на милю подобраться к компьютерным сетям HAARP.

— Вы употребили прошедшее время, сэр, — вежливо сказал Маккормик. — С ним что-то случилось?

— Он умер, — ответил Догерти. — При очень странных обстоятельствах.

— Вы полагаете, речь идет об убийстве?

— Возможно. Самое паршивое, парни, что этот Джозеф Р. Харрис-младший был не просто компьютерным гением. Он был компьютерным гением.

— Нашим, сэр? — переспросил Ковальски.

— Он был специальным агентом ФБР, работавшим под прикрытием. Бюро потратило хренову тучу баксов, чтобы ни один сукин сын не догадался, что блестящий математик Джозеф Р. Харрис-младший имеет какое-то отношение к нашей лавочке. И люди, которые брали его на работу в HAARP, тоже, между прочим, ничего об этом не знали.

Догерти замолчал. Видимо, ждал вопросов от подчиненных.

— Простите, сэр, — начал Маккормик, — а зачем вообще понадобилось внедрять секретного агента на объект армии США? Это же прерогатива военной контрразведки.

— Вояки, Маккормик, понимают в компьютерных сетях столько же, сколько ты в балете, — сердито ответил Догерти. — Когда румынские хакеры влезли в компьютеры Пентагона, мы чуть Третью мировую войну не начали. Кто вообще слышал об этой сраной Румынии?

— Это страна в Восточной Европе, сэр, — блеснул своими познаниями Ковальски.

Догерти не обратил на него никакого внимания.

— Вообще-то это не ваше дело, парни, но раз уж вы займетесь расследованием гибели Харриса, то, пожалуй, не будет беды, если я вам скажу. Бюро внедрило в проект HAARP своего человека по личной просьбе президента страны. Произошло это четыре года назад. И все это время Джозеф Р. Харрис-младший отлично справлялся со своими обязанностями, пока на прошлый уик-энд не отправился на рыбалку.

— На рыбалку? — глупо переспросил Ковальски.

На этот раз Догерти снизошел до того, чтобы взглянуть на агента. Взгляд, который он послал Ковальски, мог заморозить кипящую воду.

— У меня что, плохо с дикцией? Да, Харрис отправился ловить лосося. На Аляске полно лососей, а с другими развлечениями туговато. Обычно на рыбалку ездят компаниями, но Харрис был социопатом, как и многие математики, и предпочитал отдыхать в одиночестве. Он уехал в пятницу вечером, но в воскресенье не вернулся. Когда он в понедельник не явился на работу, тамошний начальник службы безопасности, Дон Эшбоу, всполошился и послал людей на поиски. Долго искать не пришлось — Харрис был там, куда и уехал, на некоем озере Сильвер-Лейк. На берегу стояла его палатка, а на середине озера болталась его надувная лодка. Вот только сам Харрис тоже плавал в озере лицом вниз, и лицо его уже изрядно пообглодали рыбы.

— Проводилось ли вскрытие, сэр?

— Разумеется. Врачи не обнаружили ничего подозрительного — сердечный приступ, только и всего. Харрис потерял сознание, свалился в воду, захлебнулся…

— Простите, сэр, — перебил начальника Маккормик, — вы сказали, что он плавал лицом вниз. Но если его нашли быстро, он должен был лежать на дне. Утопленники всплывают далеко не сразу, сэр.

— Спасибо, что просветили меня, кэп, — хмыкнул Догерти. — Я тоже обучался в Академии и помню, сколько времени нужно утопленнику, чтобы раздуться, как воздушный шарик, и всплыть на поверхность. Но Харрис был чертовски предусмотрительным парнем. Прежде чем отправиться рыбачить, он надел спасательный жилет.

— Он не умел плавать, сэр? — спросил Ковальски.

— Откуда я знаю! — разозлился Догерти. — Я его при жизни в глаза не видел. Это ваша задача — узнать все о покойнике и установить, от чего он на самом деле помер. Харрис отвечал за компьютерную безопасность самого секретного объекта в Америке, и он был нашим агентом. Так что если он ни с того ни с сего утонул, то, что бы ни говорили врачи, мы просто обязаны провести собственное расследование.

— Все ясно, сэр. — Маккормик, как всегда, сумел найти именно те слова, которых ожидало от него начальство. — Когда мы вылетаем на Аляску?

— Завтра, — отрезал Догерти. — У вас есть двадцать часов, чтобы изучить досье Харриса и все материалы по HAARP, которые есть в наших базах данных. С этого момента вы оба получаете допуск первой категории. И помните: расследование должно быть завершено быстро. В среду директор встречается с Железной Задницей, так что все материалы должны быть на моем столе не позже вторника.

Железной Задницей за глаза именовали Майкла Сэнди, советника президента по национальной безопасности. Ни Ковальски, ни Маккормик не знали, чему Сэнди обязан этой непочтительной кличкой, но понимали, что если уж Догерти решил посвятить их в тайны высокой политики, дело и впрямь серьезное.

— Будет сделано, сэр, — заверил босса Ковальски.

В аэропорту Анкориджа их встречали. Невысокий худосочный блондин в темных очках представился Барри Стюартом, заместителем начальника службы безопасности HAARP Эшбоу. Пожатие его вялой влажной ладони не понравилось Ковальски, и он украдкой вытер ладонь о полу пиджака.

— Добро пожаловать на Последний Фронтир, джентльмены , — сказал Стюарт, улыбаясь. Зубы у него были очень белыми, и улыбка казалась искренней, но в глазах явственно читалась подозрительность. «Что вам здесь надо, чужаки? — говорил этот взгляд. — Все равно вы ничего не понимаете в наших делах, так что лучше вам поскорее убраться туда, откуда вы явились». — Нам предстоит проделать двести пятьдесят миль на машине, это неблизкий путь. Что поделать, расстояния у нас велики.

— Не проще было бы нанять частный самолет? — скривился Ковальски. — Бюро оплатило бы расходы…

Стюарт улыбнулся еще ослепительнее.

— Летчики избегают летать в окрестностях HAARP.  Излучение сводит приборы с ума. После того как в прошлом году старый Сэм Рипли воткнулся на своей «Сессне» прямо в склон горы в двадцати милях от Гаконы , наш аэродром стал чертовски непопулярным местом.

— Излучение? — переспросил Маккормик.

— Вас что, не предупреждали? — Стюарт покачал головой, словно бы говоря: «Ну как можно быть такими безмозглыми?» — Работать на HAARP — все равно что сидеть в гигантской микроволновке. Это, конечно, не радиация, но здоровья уж точно не прибавляет.

— Как давно вы здесь служите, Барри? — поинтересовался Ковальски.

— Третий год. И скажу вам честно — если бы не зарплата, втрое превосходящая ту, что я получал в Лос-Анжелесе, я бы сюда ни за что не сунулся.

— А как же Харрис? Он-то отпахал здесь целых пять лет.

Стюарт пожал плечами.

— Харрис был фанатиком. К тому же, как вы уже знаете, он умер. А у меня нет ни малейшего желания завершать свою карьеру так рано.

Следуя за Стюартом, агенты прошли через просторный холл аэропорта и вышли под ярко-синее небо Аляски. На парковке перед белым зданием Южного терминала стоял огромный черный «Шевроле Тахо».

— Прошу, джентльмены. — Стюарт распахнул заднюю дверцу внедорожника. — Приготовьтесь к долгому путешествию.

Дорога, по которой они ехали, была совершенно пустынна — за три часа агенты насчитали едва ли дюжину машин, попавшихся им навстречу. Зато пейзажи радовали глаз — невысокие холмы, поросшие елями и стройными соснами, бирюзовая гладь озер, каменные останцы, покрытые живописными пятнами лишайников. Высоко в прозрачном небе лениво дрейфовали похожие на огромных белых птиц плоские облака.

— Да, у нас красиво, — сказал Стюарт, будто прочитав мысли своих гостей. — Летом здесь почти курорт, в Анкоридже девчонки ходят в шортиках и топиках, а загорают не хуже, чем в Калифорнии. Вот только лето у нас короткое.

Он охотно повествовал об особенностях жизни на Аляске, но на вопросы о погибшем Харрисе предпочитал отмалчиваться или давал обтекаемые ответы.

— У меня есть начальник, мистер Эшбоу, вот он вам обо всем и расскажет.

— Но вы-то сами знали покойного? — не отставал Ковальски.

Стюарт, не отрывая глаз от стремительно убегающей под колеса джипа ленты дороги, пожал плечами.

— Ну что значит «знал»? В друзья я к нему не набивался, если вы это имеете в виду. И не получилось бы. Он ведь нелюдим был, Харрис. Только своей математикой и занимался. Так что ничего, что могло бы вас заинтересовать, джентльмены, я не знаю.

«Ладно, — подумал Ковальски, — посмотрим, как ты запоешь, когда мы не разговаривать с тобой будем, а допрашивать».

В кармане у него лежали ордера на задержание, подписанные федеральным окружным судьей. Судья не смог отказать директору Бюро, хотя то, что он сделал, было противозаконно: в ордерах не были проставлены имена и фамилии.

— Впишете сами, парни, — сказал им Догерти, вручая пачку подписанных ордеров. — Главное, чтобы вы поймали гада, который пришил нашего компьютерного гения.

Знай худосочный Стюарт об этих ордерах, он, может, стал бы поразговорчивее. Ну ничего, всему свое время.

Дорога нырнула в ложбину между двух холмов, поросших густыми елями.

— Ну, вот здесь и начинаются наши владения, — Стюарт показал куда-то вбок, где между деревьями была натянута ячеистая проволочная сеть. — Когда-то, в пятидесятых годах прошлого века, здесь построили полигон для защиты от проклятых русских. Они же тут недалеко, через пролив. А двадцать лет назад часть полигона отдали под комплекс HAARP. Теперь мы самая засекреченная военная часть на Аляске.

— А что местные жители? Не докучают вам? — спросил Маккормик.

— Местные-то? Нет, они боятся наших антенн, как чумы. И правильно делают, между прочим. В Гаконе и двухсот жителей не наберется и с каждым годом становится все меньше. Кому в здравом уме придет в голову приехать сюда поселиться? Чтобы рожать мутантов?

Агенты переглянулись.

— Вы же говорили, что здесь нет радиации.

— А что, думаете, мутанты рождаются только в Чернобыле или на Фукусиме? Высокочастотные волны ничуть не хуже. Серьезно, джентльмены, я бы на вашем месте постарался провести здесь как можно меньше времени.

Холмы понижались, переходя в волнистую равнину, покрытую чахлым кустарником. По левую сторону от дороги на горизонте темнели невысокие горы, по правую тянулись бесконечные ряды металлических столбов, между которыми была натянута серебристая сеть.

— Это антенные поля, — пояснил Стюарт. — Территория, которую они занимают, больше Кони-Айленда, а электричества жрут — как весь Нью-Йорк.

Маккормик едва заметно улыбнулся. Перед поездкой он успел просмотреть кое-какие данные по HAARP и знал, что энергии тот потребляет действительно много, но все же несравнимо меньше, чем Большое Яблоко. Весь комплекс обеспечивали электричеством одна теплоэлектростанция и шесть резервных дизель-генераторов. Стюарт явно питал склонность к преувеличениям.

— А кто у вас тут главный? — поинтересовался Ковальски. — Ну, самый главный босс?

Стюарт хмыкнул.

— У нас военный объект, поэтому никакой демократии вы тут не найдете. Но боссов тем не менее у нас хватает. От военных главный — полковник Батчер. Гражданскую администрацию представляет Сол Фишер, лучший друг больших парней на Капитолийском холме. Ну а мой босс, мистер Эшбоу, он вроде шерифа. Следит, чтобы никто никого не обижал.

— Вот с ним-то вы нас в первую очередь и познакомьте, — сказал Маккормик.

— Джозеф Р. Харрис-младший никогда не жаловался на здоровье. — Невысокий, лысеющий Дон Эшбоу выдвинул ящик своего стола и достал оттуда пластиковую папку в синем переплете. — Вот его досье, джентльмены. Понимаю, выглядит старомодно, но я предпочитал держать информацию о Харрисе при себе, не доверяя ее компьютеру.

Маккормик сухо улыбнулся.

— Наверное, потому что Харрис был компьютерным гением?

Эшбоу кивнул.

— Круче него в области защиты компьютерной информации не было никого. А кто сторожит зерно, тот всегда может зайти в амбар и посмотреть, что там да как, если вы понимаете, о чем я. Для такого парня, как Харрис, отыскать свое досье и скопировать его было делом пустяшным. А это строго запрещено правилами. Поэтому я завел на Харриса два досье — одно, формальное, в компьютере, там нет ничего интересного, и второе — вот это. Существует в единственном экземпляре.

Ковальски взял со стола папку и взвесил ее на руке.

— Неплохо вы потрудились. Должно быть, увлекательное чтение.

Эшбоу скривился.

— На самом деле ничего особенно интересного. В основном отзывы коллег да копии статей в научных журналах — я и половины того, о чем там толкуют, не понимаю. Так вот, что касается здоровья — Харрис был здоров. Поддерживал себя в хорошей физической форме, плавал в бассейне каждый день, в спортзал ходил. И врач наш, мистер Рэдклифф, говорит, что проблем со здоровьем у дока не было. Во всяком случае, таких, из-за которых можно взять и отбросить коньки на рыбалке.

— С доктором мы тоже побеседуем, — заверил его Шон. — Пока что нас интересует ваше мнение. Значит, вам смерть доктора Харриса показалась странной?

Эшбоу посмотрел на него как на идиота.

— Мне все в этой истории кажется странным, мистер Маккормик. У меня такая работа — всех подозревать и видеть шпионов там, где другие видят добропорядочных граждан. Но формально подкопаться не к чему: Харрис поехал на рыбалку, как ездил до этого уже раз сорок. У него было два излюбленных места, и озеро Сильвер-Лейк — одно из них. Никаких следов на теле коронер не обнаружил…

— Постойте, — прервал его Ковальски, — а что у Харриса было с лицом?

— С лицом? — На мгновение Эшбоу замялся. — Лицо действительно пострадало. Но откуда…

— На фотографиях, сделанных коронером, видно, что мистера Харриса изрядно обглодали рыбы. Пострадало только лицо?

— Еще пальцы, — неохотно признался Эшбоу.

— Вот видите, Дон, — перехватил инициативу Маккормик. — А вы говорите — никаких следов. Что, если Харрису сделали инъекцию в палец?

— Или в нос, — добавил Ковальски.

— Как вы себе это представляете? — ощетинился Эшбоу.

— Духовое ружье, например, — пожал плечами Маккормик. — В него могли выстрелить отравленной стрелкой. Погодите возражать, я сейчас просто пытаюсь показать вам, что даже самые безумные предположения нельзя отметать с порога, когда речь идет о национальной безопасности. Вы напрасно боитесь показаться параноиком — в такой ситуации это лучше, чем быть равнодушным формалистом.

Эшбоу тяжело поднялся из-за стола. На лысине его блестели капельки пота.

— Вам виднее, джентльмены. У вас такая работа. Если Харриса действительно убили, найдите тех, кто это сделал, и арестуйте. Но пока у вас не будет доказательств… мне бы очень не хотелось, чтобы смерть доктора Харриса стала темой для сплетен.

И Маккормик, и Ковальски прекрасно поняли, что хотел сказать начальник службы безопасности HAARP. Территория проекта охраняется так, что даже полярной лисе не проскочить мимо электронных датчиков незамеченной. Значит, Харриса убил кто-то из своих. А это означает, что Эшбоу плохо выполняет свою работу. Руководство проекта вполне могло сложить два и два, после чего одышливый лысоватый начальник службы безопасности наверняка лишился бы своего места.

— Не волнуйтесь, Дон, — успокоил его Маккормик. — Лишняя шумиха вокруг этого дела нам тоже ни к чему. Но мы на вас рассчиты­ваем.

— Обещаю оказывать вам всяческое содействие, — с облегчением откликнулся Эшбоу.

— Тебя ничего не насторожило? — спросил напарника Буч, когда они вышли из административного корпуса.

— Мне он просто не понравился, — буркнул Ковальски. — Старый пердун, дрожащий за свое кресло.

— Это не преступление, — возразил Маккормик. — А вот то, что он сказал «найдите тех, кто это сделал», меня заинтересовало. Почему он так уверен, что убийца действовал не в одиночку?

Ковальски подумал.

— Ну, положим, он вообще не уверен, что это было убийство…

— Но допускает, что если Харриса убили, то это сделал не один человек. И это чертовски странно. Похоже, наш лысый друг знает больше, чем говорит.

Некоторое время напарники шли молча. Потом Ковальски сказал:

— Хорошо бы поговорить с кем-то, кто не так боится потерять работу.

— Дельная мысль. Если бы у Харриса тут были друзья, надо было бы расспросить их. Беда только в том, что нашего клиента все считали социопатом и с друзьями у него было негусто.

— Зато наверняка были враги, — брякнул Ковальски.

Буч с интересом посмотрел на напарника.

— Слушай, Пол, порой ты меня приятно удивляешь. С виду ты просто здоровенный тупой поляк, но иногда…

Ковальски легонько стукнул его кулаком в плечо, и Маккормик зашипел от боли.

— Серьезно, это отличная идея. Надо узнать, кто из здешних старожилов имел зуб на Харриса. За пять лет, что он тут проторчал, у него просто обязаны были появиться недоброжелатели — так всегда бывает в небольших замкнутых коллективах.

В досье, собранном Эшбоу на Джозефа Харриса, сведений о его друзьях, а тем более врагах не оказалось. «С коллегами по работе дружеских отношений не поддерживает», — вот и все, что счел нужным отметить начальник службы безопасности. То ли покойный доктор действительно был редкостным мизантропом, то ли Эшбоу считал такие детали несущественными.

Однако приметливый Маккормик обнаружил в синей папке кое-что интересное.

— Смотри, Пол, тут есть целый раздел «Привычки и пристрастия». Цитирую: «Предположительно, Джозеф Р. Харрис-младший является скрытым алкоголиком. Каждый вечер после работы он выпивает полбутылки виски (примечание: предпочитает шотландские сорта). Иногда превышает норму и выпивает целую бутылку. В таких случаях наутро чувствует себя плохо и принимает две таблетки «Алка-Зельцер». Спрашивается — откуда нашему лысому другу известны такие подробности?

— Чувак наверняка покупал свой виски в местном магазинчике, — предположил Ковальски. — Достаточно было поговорить с продавцом…

— Чтобы узнать, сколько он выпивает перед сном? — перебил его Буч. — И как он борется с похмельем поутру? Да уж, продавец — это именно тот парень, который знает о Харрисе все.

Ковальски нахмурился. Это означало, что он тяжело и напряженно соображает.

— У Харриса был близкий приятель, — предположил он. — Они вместе выпивали. И этот приятель стучал Эшбоу.

— Уже лучше, — улыбнулся Маккормик. — Только вряд ли речь идет о собутыльнике — из досье явно следует, что Харрис пил в одиночку. К тому же этот приятель еще и просыпался в одной кровати с Харрисом. И видел, как тот разводит в стакане две таблетки «Алка-Зельцер».

— Девка? У Харриса была подружка?

— Молодец! Какой бы ты ни был мизантроп, а от физиологии не убежишь. Харрис явно кого-то трахал, и этого кого-то мы должны найти.

— Давай потрясем Эшбоу, — предложил Ковальски. — Уж он-то должен знать имя своей осведомительницы.

Маккормик пожевал тонкими губами.

— Единственное возражение: если Эшбоу есть что скрывать, он может предупредить мисс Стукачку, чтобы не болтала лишнего. А пока мы опережаем его на пару шагов. Так что давай искать девочку сами.

Он озабоченно взглянул на часы.

— Время ужина. Предлагаю отправиться в столовую — наверняка это центр местной социальной жизни. Заодно и приглядимся к здешним обитателям.