ГЛАВА 23Я МСТЮ И МСТЯ МОЯ…Москва, 24 марта 2005 года. В голливудских фильмах про полицейских-пенсионеров обязательно присутствует такая сцена, где герой, находясь у себя в кабинете, складывает в коробку личные вещи, то подолгу их рассматривая, то не глядя бросая в коробку. При этом у героя каменно-скорбное выражение лица, а взгляд оживает лишь на несколько секунд, после чего снова становится печальным или холодно-равнодушным. Как правило, подобная сцена свидетельствует о том, что герой находится в офисе, где провел почти всю свою жизнь, в последний раз. В отличие от полицейских, Лекс провел в офисе на Коровьем валу чуть больше года. Личных вещей в кабинете было немного, все они поместились в обычный полиэтиленовый пакет. А лицо Лекса при этом ясно выражало всего лишь одну эмоцию — глубокую, лютую ненависть к происходящему. Последняя неделя была очень напряженная. Удар, нанесенный хакерами, был не просто болезненным — от него так и не удалось оправиться. В течение месяца после атаки «Путь» покинуло около 80 процентов пользователей. Какая-то часть из них попыталась даже отжать обратно вложенные деньги, подав судебные иски против кипрской «Даймонд Вэйс лимитед», которой официально принадлежала игра. Но иски — это чушь собачья. Они не получат ни цента, только зря потратятся на адвокатов. А вот с акционерами все было гораздо сложнее. Они не смогли простить потерю клиентуры. На прошлой неделе у Лекса состоялся еще один разговор с Эмиром. На этот раз по скайпу. Такой же короткий, но более агрессивный. Эмир, судя по айпишнику, находился в Эр-Рияде. Он сообщил, что его друзья, как и он сам, неудовлетворены происшедшим. — Ты не смог удержать пользователей. Ты не смог найти и наказать виновных во взломе. Ты подвел меня и моих партнеров по бизнесу. Очень сильно подвел. Ты уже давно должен быть мертв, но так как ты написал для нас очень хорошую программу, я, рискуя своей репутацией, принял решение оставить тебя в живых. «Спасибо огромное, ваше милосердие», — едва не сорвалось с языка Лекса. — Завтра я пришлю в офис юристов. Они расскажут, что нужно сделать… подписать какие-то бумаги… Тебе придется уйти. Это самое большее, что я могу сделать ради твоей безопасности. Лекс вздрогнул. Он понимал, что все идет к тому, что его «уйдут», но, во-первых, не ожидал, что все произойдет так быстро, а во-вторых, все же надеялся, что этого не произойдет. — Эмир… — хрипло произнес он. — «Путь»… это все, что у меня есть… — Не прибедняйся. У тебя есть еще два счета в «Бэнк оф Кипр». Около девяти миллионов, если я не ошибаюсь. Он не ошибался. Лекс был уверен, что при желании Эмир мог бы назвать и номера счетов, и точные суммы, вплоть до евроцентов. — Игра… это моя жизнь… — Ты начал писать ее около четырех лет назад. Твоя жизнь — это четыре года? Этот азиат пил кровь не хуже трансильванских вампиров, высасывая ее с каждым произнесенным словом. Он говорил серьезно и невозмутимо. Издевался. — Я вложил в эту игру больше, чем просто четыре года. Эмир, я… Лекс замолчал, увидев, как Эмир поднял руку. — Тебе не стоит больше ничего объяснять, Лекс. Просто сделай выбор — примешь мои условия или нет. Завтра утром в офис приедут юристы. Если ты считаешь, что не должен подписывать бумаги, не делай этого. Да хранит Аллах тебя и твоих близких. После разговора с Эмиром Лекс связался с Мусорщиком и поинтересовался, что думает Армада по поводу этого ничем не прикрытого рейдерского захвата. Мусорщик озвучил официальную позицию Армады. Ни о чем. У Лекса действительно был выбор — либо послать юристов Эмира на три буквы, либо нагнуться и терпеть. На следующий день Лекс подписал все необходимые бумаги. Компьютер уже в машине, осталась какая-то мелочь. Лексу хотелось уйти с гордо поднятой головой, но он понимал, что этого не получится. Мусорщик вошел в кабинет как раз в тот момент, когда Лекс, поставив пакет у входа, уселся на опустевший стол и закурил. Мусорщик (как всегда жующий сочное яблоко) прошел через весь кабинет к окну, сел на подоконник, и невинно заметил: — Зато теперь у тебя будет время, чтобы получить номера на машину. — Ты пришел поиздеваться? — угрюмо спросил Лекс. — Поиздеваться? Нет, напротив. Пришел сказать, как я рад, что ты жив. Честно, без всяких издевок. — Иди ты к черту, — устало бросил Лекс. Глубоко затянулся, задержал дым в легких, затем с шумом выпустил наверх. — Это ведь ты меня подставил. — Я? — Ты, или твои хозяева из Армады. — Ты хамишь, потому что думаешь, что тебе нечего терять? — у Мусорщика в голосе зазвучали стальные нотки. — А вы мне разве что-то оставили? — Почти десять миллионов евро. — Даже сейчас моя игра стоит в десятки раз больше! — воскликнул Лекс. — Сейчас она стоит дешевле серверов, на которых крутится. — А через полгода снова будет приносить прибыль! Лекс бросил окурок на дорогой ковролин, и со злостью растоптал его ногой, оставив на поверхности черное пятно. Достал новую сигарету, прикурил. — Вы меня кинули. С самого начала твои люди оставляли в системе дырки. И ты ввел в долю Эмира, потому что знал, что никто не захочет связываться с азиатами из-за какой-то игрушки. Вы решили выкинуть меня. Не удивлюсь, если это ты спонсировал хакеров, в том числе Ника… Лекс осекся, заметив, что Мусорщик смеется. — Что смешного? — Ты не понимаешь. Твоя игра — это мелочи. Она уже не будет приносить столько денег, сколько приносила раньше. Она навсегда первая, но уже не единственная. Драконы, Времена, Гладиаторы… Почти во всех играх Эмир либо в доле, либо является полноправным владельцем. А знаешь, зачем ему эти игры? В них он использует твою программу, которая обрабатывает все переговоры во всех играх. Твоя программа — это сито, с помощью которого он отсеивает информацию, и потом продает ее. — Кому? Синдикату? — Нет, конечно. Синдикат — это обычные посредники. А Эмир работает напрямую. Он добывает информацию и поставляет ее своим партнерам в Эр-Рияд, саудитам. Ты вообще новости смотришь? Слышал, что сейчас в Киргизии творится? — Ну, вроде демонстрации какие-то… — Ясно… забей. Я тебе вот что скажу. Должна была заполыхать вся Средняя Азия. Оранжевые революции в Казахстане, Узбекистане… Саудиты дали Эмиру для их организации много денег и нефти. И когда хакеры взломали игру… — Они взломали ее, потому что… — Да плевать на твою игру, она примитивная, признай это уже! — воскликнул Мусорщик. — Речь идет о том, что на тот момент в нее играл самый большой процент всей азиатской молодежи. Играли все, кто знал, что такое интернет — от казахских мажоров до таджикских студентов-химиков. Они объединялись в виртуальные кланы, но при этом встречались в реале, затевали общие дела, обсуждали свои проблемы… и продолжали общение в чате. А твоя программа могла отслеживать нужных людей, нужные разговоры. — Собирать информацию и компромат? Или… ими же удобно управлять, не боясь прослушек и наружных наблюдений, да? — Все обломалось месяц назад. Люди покинули игру, информация перестала поступать. Пока они снова где-то объединятся, пройдет немало времени. А механизм революций уже был запущен, но только получился не выстрел, а легкий пук. В лучшем случае им удастся убрать Акаева, но Назарбаев, одна из ключевых фигур в Средней Азии, останется на месте. Это невыгодно саудитам и их заокеанским друзьям, а уж как это невыгодно для Эмира, которого ты подставил. От всего услышанного у Лекса отвисла челюсть. Вот, оказывается, в какие игры тут играли. Ну да, конечно. Это ведь так удобно — под видом игры построить в виртуальности социум, который полностью контролируется. — Значит… все это было ради оранжевых революций в Средней Азии? — Поверь, тебе очень повезло, что ты остался в живых. Чтобы не потерять лицо перед Эр-Риядом, Эмир нанял дашнаков, которые устроили бойню в Ростове, убрав всех, кто участвовал во взломе. — Кроме одного ублюдка, — процедил Лекс. — Да, в отношении Ника дашнаки обломались. Не без помощи вашей общей знакомой. — Синка, — кивнул Лекс. — Откуда эта сучка вообще взялась? Мусорщик улыбнулся. — Это непростой персонаж. — Она, случайно, не твоя родственница? — поинтересовался Лекс. — Кто? С чего бы это? — У вас глаза похожие. Разноцветные… — Ах, это… — Мусорщик дотронулся до очков. — Скажи, ты ни разу не замечал у вашей подружки предмета из необычного металла? В виде паука. — Кажется, было что-то. — Вот из-за этого амулета у нее глаза разного цвета. — Эээ… не понял, какая связь между амулетом и цветом глаз? — А этого никто не знает. Но связь есть, это факт. — А я думал, что цвет глаз зависит от меланина, — заметил Лекс и тут же добавил. — Знаю, знаю… это в моем мире так, а вообще… — Цвет глаз действительно зависит от меланина, — неожиданно согласился с ним Мусорщик. — Амулеты каким-то образом понижают его уровень, но как и почему это происходит… увы, этого не знает никто. — А у тебя, значит, тоже есть этот паук? — спросил Лекс. — Не паук. У меня леопард. Но лучше бы была лиса. Ладно. Забудь, все это ерунда… — Да? Надо бы найти Синку и задать ей несколько вопросов. — Ты ее не найдешь, — покачал головой Мусорщик. — Если она сама не захочет, ее никто не найдет, даже Эмир. А вот Ника найти возможно. Только это дорого будет стоить. Понадобится много времени и денег. Поэтому Эмир не стал рассказывать саудитам подробности. Хакеров он убрал, все сделал чисто и, вроде, вернул свой авторитет. Зачем ему рассказывать, что кто-то смог уйти от ответственности? — Значит, Ника никто искать не будет? — Это дорого и хлопотно. У Эмира много других забот. Скажем так, на сегодняшний день месть Нику — для него далеко не главная цель. — Зато главная для меня, — лицо Лекса исказилось от ненависти. — Я хочу, чтобы этот ублюдок заплатил за то, что сделал. — Жизнью? — спросил Мусорщик. — О, нет. Это было бы слишком просто. Как найти этих террористов, как их там… — Дашнаков? Это профессиональные ищейки, и их услуги стоят очень, очень дорого. — Не дороже денег, — зло произнес Лекс. — Я не успокоюсь, пока Ник не заплатит мне за взлом. Дашь мне их контакты по старой дружбе? — По старой? Разве мы больше не друзья? — Не думаю, что еще когда-нибудь обращусь за помощью к Армаде. Мусорщик пожал плечами, подошел к столу, оторвал лист бумаги и написал на нем несколько символов: — Это что за херня? — Номер телефона. — Номер телефона? И как по нему звонить? — Это квест, — невозмутимо ответил Мусорщик. — Догадаешься, как звонить, попадешь на автоответчик. Скажешь, что тебе нужен хороший телескоп, тебе перезвонят и договорятся о встрече. — Какая невероятная конспирация. А если я скажу, что мне нужен славянский шкаф, то мне предложат кровать с тумбочкой? — У них действительно очень высокие расценки. Речь может идти о шестизначных цифрах… — Спасибо. Лекс демонстративно бросил очередной окурок на ковролин, безжалостно растоптал его и пошел к выходу. Подхватив пакет с мелочевкой, обернулся. Затем достал из пакета статуэтку ангела и протянул Мусорщику. — Что это? — Подарок… — Лекс не мог себе отказать в удовольствии хоть чуть-чуть развеять анонимность Мусорщика. — У тебя ведь вчера был день рождения, да, Леша? Поздравляю… тезка. Сунув статуэтку в руки удивленного Мусорщика, Лекс вышел из кабинета и громко хлопнул дверью. |
ГЛАВА 23Я МСТЮ И МСТЯ МОЯ…Москва, 24 марта 2005 года. В голливудских фильмах про полицейских-пенсионеров обязательно присутствует такая сцена, где герой, находясь у себя в кабинете, складывает в коробку личные вещи, то подолгу их рассматривая, то не глядя бросая в коробку. При этом у героя каменно-скорбное выражение лица, а взгляд оживает лишь на несколько секунд, после чего снова становится печальным или холодно-равнодушным. Как правило, подобная сцена свидетельствует о том, что герой находится в офисе, где провел почти всю свою жизнь, в последний раз. В отличие от полицейских, Лекс провел в офисе на Коровьем валу чуть больше года. Личных вещей в кабинете было немного, все они поместились в обычный полиэтиленовый пакет. А лицо Лекса при этом ясно выражало всего лишь одну эмоцию — глубокую, лютую ненависть к происходящему. Последняя неделя была очень напряженная. Удар, нанесенный хакерами, был не просто болезненным — от него так и не удалось оправиться. В течение месяца после атаки «Путь» покинуло около 80 процентов пользователей. Какая-то часть из них попыталась даже отжать обратно вложенные деньги, подав судебные иски против кипрской «Даймонд Вэйс лимитед», которой официально принадлежала игра. Но иски — это чушь собачья. Они не получат ни цента, только зря потратятся на адвокатов. А вот с акционерами все было гораздо сложнее. Они не смогли простить потерю клиентуры. На прошлой неделе у Лекса состоялся еще один разговор с Эмиром. На этот раз по скайпу. Такой же короткий, но более агрессивный. Эмир, судя по айпишнику, находился в Эр-Рияде. Он сообщил, что его друзья, как и он сам, неудовлетворены происшедшим. — Ты не смог удержать пользователей. Ты не смог найти и наказать виновных во взломе. Ты подвел меня и моих партнеров по бизнесу. Очень сильно подвел. Ты уже давно должен быть мертв, но так как ты написал для нас очень хорошую программу, я, рискуя своей репутацией, принял решение оставить тебя в живых. «Спасибо огромное, ваше милосердие», — едва не сорвалось с языка Лекса. — Завтра я пришлю в офис юристов. Они расскажут, что нужно сделать… подписать какие-то бумаги… Тебе придется уйти. Это самое большее, что я могу сделать ради твоей безопасности. Лекс вздрогнул. Он понимал, что все идет к тому, что его «уйдут», но, во-первых, не ожидал, что все произойдет так быстро, а во-вторых, все же надеялся, что этого не произойдет. — Эмир… — хрипло произнес он. — «Путь»… это все, что у меня есть… — Не прибедняйся. У тебя есть еще два счета в «Бэнк оф Кипр». Около девяти миллионов, если я не ошибаюсь. Он не ошибался. Лекс был уверен, что при желании Эмир мог бы назвать и номера счетов, и точные суммы, вплоть до евроцентов. — Игра… это моя жизнь… — Ты начал писать ее около четырех лет назад. Твоя жизнь — это четыре года? Этот азиат пил кровь не хуже трансильванских вампиров, высасывая ее с каждым произнесенным словом. Он говорил серьезно и невозмутимо. Издевался. — Я вложил в эту игру больше, чем просто четыре года. Эмир, я… Лекс замолчал, увидев, как Эмир поднял руку. — Тебе не стоит больше ничего объяснять, Лекс. Просто сделай выбор — примешь мои условия или нет. Завтра утром в офис приедут юристы. Если ты считаешь, что не должен подписывать бумаги, не делай этого. Да хранит Аллах тебя и твоих близких. После разговора с Эмиром Лекс связался с Мусорщиком и поинтересовался, что думает Армада по поводу этого ничем не прикрытого рейдерского захвата. Мусорщик озвучил официальную позицию Армады. Ни о чем. У Лекса действительно был выбор — либо послать юристов Эмира на три буквы, либо нагнуться и терпеть. На следующий день Лекс подписал все необходимые бумаги. Компьютер уже в машине, осталась какая-то мелочь. Лексу хотелось уйти с гордо поднятой головой, но он понимал, что этого не получится. Мусорщик вошел в кабинет как раз в тот момент, когда Лекс, поставив пакет у входа, уселся на опустевший стол и закурил. Мусорщик (как всегда жующий сочное яблоко) прошел через весь кабинет к окну, сел на подоконник, и невинно заметил: — Зато теперь у тебя будет время, чтобы получить номера на машину. — Ты пришел поиздеваться? — угрюмо спросил Лекс. — Поиздеваться? Нет, напротив. Пришел сказать, как я рад, что ты жив. Честно, без всяких издевок. — Иди ты к черту, — устало бросил Лекс. Глубоко затянулся, задержал дым в легких, затем с шумом выпустил наверх. — Это ведь ты меня подставил. — Я? — Ты, или твои хозяева из Армады. — Ты хамишь, потому что думаешь, что тебе нечего терять? — у Мусорщика в голосе зазвучали стальные нотки. — А вы мне разве что-то оставили? — Почти десять миллионов евро. — Даже сейчас моя игра стоит в десятки раз больше! — воскликнул Лекс. — Сейчас она стоит дешевле серверов, на которых крутится. — А через полгода снова будет приносить прибыль! Лекс бросил окурок на дорогой ковролин, и со злостью растоптал его ногой, оставив на поверхности черное пятно. Достал новую сигарету, прикурил. — Вы меня кинули. С самого начала твои люди оставляли в системе дырки. И ты ввел в долю Эмира, потому что знал, что никто не захочет связываться с азиатами из-за какой-то игрушки. Вы решили выкинуть меня. Не удивлюсь, если это ты спонсировал хакеров, в том числе Ника… Лекс осекся, заметив, что Мусорщик смеется. — Что смешного? — Ты не понимаешь. Твоя игра — это мелочи. Она уже не будет приносить столько денег, сколько приносила раньше. Она навсегда первая, но уже не единственная. Драконы, Времена, Гладиаторы… Почти во всех играх Эмир либо в доле, либо является полноправным владельцем. А знаешь, зачем ему эти игры? В них он использует твою программу, которая обрабатывает все переговоры во всех играх. Твоя программа — это сито, с помощью которого он отсеивает информацию, и потом продает ее. — Кому? Синдикату? — Нет, конечно. Синдикат — это обычные посредники. А Эмир работает напрямую. Он добывает информацию и поставляет ее своим партнерам в Эр-Рияд, саудитам. Ты вообще новости смотришь? Слышал, что сейчас в Киргизии творится? — Ну, вроде демонстрации какие-то… — Ясно… забей. Я тебе вот что скажу. Должна была заполыхать вся Средняя Азия. Оранжевые революции в Казахстане, Узбекистане… Саудиты дали Эмиру для их организации много денег и нефти. И когда хакеры взломали игру… — Они взломали ее, потому что… — Да плевать на твою игру, она примитивная, признай это уже! — воскликнул Мусорщик. — Речь идет о том, что на тот момент в нее играл самый большой процент всей азиатской молодежи. Играли все, кто знал, что такое интернет — от казахских мажоров до таджикских студентов-химиков. Они объединялись в виртуальные кланы, но при этом встречались в реале, затевали общие дела, обсуждали свои проблемы… и продолжали общение в чате. А твоя программа могла отслеживать нужных людей, нужные разговоры. — Собирать информацию и компромат? Или… ими же удобно управлять, не боясь прослушек и наружных наблюдений, да? — Все обломалось месяц назад. Люди покинули игру, информация перестала поступать. Пока они снова где-то объединятся, пройдет немало времени. А механизм революций уже был запущен, но только получился не выстрел, а легкий пук. В лучшем случае им удастся убрать Акаева, но Назарбаев, одна из ключевых фигур в Средней Азии, останется на месте. Это невыгодно саудитам и их заокеанским друзьям, а уж как это невыгодно для Эмира, которого ты подставил. От всего услышанного у Лекса отвисла челюсть. Вот, оказывается, в какие игры тут играли. Ну да, конечно. Это ведь так удобно — под видом игры построить в виртуальности социум, который полностью контролируется. — Значит… все это было ради оранжевых революций в Средней Азии? — Поверь, тебе очень повезло, что ты остался в живых. Чтобы не потерять лицо перед Эр-Риядом, Эмир нанял дашнаков, которые устроили бойню в Ростове, убрав всех, кто участвовал во взломе. — Кроме одного ублюдка, — процедил Лекс. — Да, в отношении Ника дашнаки обломались. Не без помощи вашей общей знакомой. — Синка, — кивнул Лекс. — Откуда эта сучка вообще взялась? Мусорщик улыбнулся. — Это непростой персонаж. — Она, случайно, не твоя родственница? — поинтересовался Лекс. — Кто? С чего бы это? — У вас глаза похожие. Разноцветные… — Ах, это… — Мусорщик дотронулся до очков. — Скажи, ты ни разу не замечал у вашей подружки предмета из необычного металла? В виде паука. — Кажется, было что-то. — Вот из-за этого амулета у нее глаза разного цвета. — Эээ… не понял, какая связь между амулетом и цветом глаз? — А этого никто не знает. Но связь есть, это факт. — А я думал, что цвет глаз зависит от меланина, — заметил Лекс и тут же добавил. — Знаю, знаю… это в моем мире так, а вообще… — Цвет глаз действительно зависит от меланина, — неожиданно согласился с ним Мусорщик. — Амулеты каким-то образом понижают его уровень, но как и почему это происходит… увы, этого не знает никто. — А у тебя, значит, тоже есть этот паук? — спросил Лекс. — Не паук. У меня леопард. Но лучше бы была лиса. Ладно. Забудь, все это ерунда… — Да? Надо бы найти Синку и задать ей несколько вопросов. — Ты ее не найдешь, — покачал головой Мусорщик. — Если она сама не захочет, ее никто не найдет, даже Эмир. А вот Ника найти возможно. Только это дорого будет стоить. Понадобится много времени и денег. Поэтому Эмир не стал рассказывать саудитам подробности. Хакеров он убрал, все сделал чисто и, вроде, вернул свой авторитет. Зачем ему рассказывать, что кто-то смог уйти от ответственности? — Значит, Ника никто искать не будет? — Это дорого и хлопотно. У Эмира много других забот. Скажем так, на сегодняшний день месть Нику — для него далеко не главная цель. — Зато главная для меня, — лицо Лекса исказилось от ненависти. — Я хочу, чтобы этот ублюдок заплатил за то, что сделал. — Жизнью? — спросил Мусорщик. — О, нет. Это было бы слишком просто. Как найти этих террористов, как их там… — Дашнаков? Это профессиональные ищейки, и их услуги стоят очень, очень дорого. — Не дороже денег, — зло произнес Лекс. — Я не успокоюсь, пока Ник не заплатит мне за взлом. Дашь мне их контакты по старой дружбе? — По старой? Разве мы больше не друзья? — Не думаю, что еще когда-нибудь обращусь за помощью к Армаде. Мусорщик пожал плечами, подошел к столу, оторвал лист бумаги и написал на нем несколько символов: — Это что за херня? — Номер телефона. — Номер телефона? И как по нему звонить? — Это квест, — невозмутимо ответил Мусорщик. — Догадаешься, как звонить, попадешь на автоответчик. Скажешь, что тебе нужен хороший телескоп, тебе перезвонят и договорятся о встрече. — Какая невероятная конспирация. А если я скажу, что мне нужен славянский шкаф, то мне предложат кровать с тумбочкой? — У них действительно очень высокие расценки. Речь может идти о шестизначных цифрах… — Спасибо. Лекс демонстративно бросил очередной окурок на ковролин, безжалостно растоптал его и пошел к выходу. Подхватив пакет с мелочевкой, обернулся. Затем достал из пакета статуэтку ангела и протянул Мусорщику. — Что это? — Подарок… — Лекс не мог себе отказать в удовольствии хоть чуть-чуть развеять анонимность Мусорщика. — У тебя ведь вчера был день рождения, да, Леша? Поздравляю… тезка. Сунув статуэтку в руки удивленного Мусорщика, Лекс вышел из кабинета и громко хлопнул дверью. |
Александр Чубарьян
Basic
