Эпизод 5Своя играУран, база «Армии пробуждения» Оазис; Луноград, борт крейсера «Вольный» Так случилось, что инструктор штаба «Армии пробуждения» Соня ван Астен не принимала участия в тех событиях, что потрясли Солнечную систему, сменив ее государственное устройство и начав новый этап истории человечества. После уничтожения Аэрополиса и разгрома «Танцоров вечности», вчерашних союзников, оказавшихся коварными врагами, готовыми вонзить нож в спину революции, Соня по приказу брата и вождя осталась на орбите Сатурна. Девушка получила официальные полномочия представлять в этом регионе Солнечной системы «Армию пробуждения». – Сестренка, я должен быть уверен, что тут у нас все в порядке! – сказал Соне на прощание Людвиг ван Астен. Соня хотела ответить брату, что это назначение больше похоже на ссылку, а еще больше – на попытку спрятать, оградить ее от грядущих опасностей и трудностей, но тут к ней подошел Максим и обидные слова куда-то исчезли, растаяли, как дым. – Надеюсь, мы ненадолго, – сказал Максим, обнимая Соню. – Надеюсь, вы вернетесь целыми и невредимыми, – ответила Соня, целуя жениха. Надежды не сбылись. Брат погиб. Максим чудесным образом спасся, и это была радость сквозь слезы. Он прислал Соне с Марса единственное сообщение: «Люблю, люблю, люблю!» и замолчал. Девушка понимала причину этого молчания – после событий на Марсе «Армия пробуждения» готовилась к решающей битве. Ей же выпала тяжкая доля – хоронить Людвига. Урна с прахом товарища Альфы – все, что удалось собрать в недрах остывшей печи – прибыла на Уран, на главную базу звездных борцов. Туда же прилетела и Соня. На аллее Павших Героев вырубили во льду глубокую могилу. Она располагалась прямо у ног статуи Справедливости – последнего произведения Людвига. Впрочем, нет. Последним его творением был спасенный от испепеляющего дыхания кометы Шпитц-11 Марс, его цветущие сады, возделанные поля, тенистые леса, прохладные реки и озера, густонаселенные города. И люди. Миллионы людей, оставшихся жить. Они – остались, а Людвиг – нет. Примерно такими словами Соня и закончила панихиду, на которую собралось несколько десятков звездных борцов. Все остальные были срочно вызваны на Марс, туда, где в обстановке строжайшей секретности новый товарищ Альфа, ее Максим, готовил небывалое – штурм цитадели Объединенного человечества. Урну с прахом опустили в могилу и залили жидким азотом, который спустя несколько минут превратился в крепчайший монолит, навечно замуровав останки Людвига ван Астена, великого мечтателя и грозного вождя звездных борцов. Соня посмотрела в бездонно-синее небо Урана и вздохнула. Потекли дни ожидания. Техники законсервировали ненужные теперь комплексы на дополнительных понтонах базы, и вся жизнь Оазиса сосредоточилась на «Центральном». Проведя перекличку с дальними базами «Армии пробуждения», Соня, получившая полномочия коменданта Оазиса, выяснила, что штаб «подмел» все и всех – боевые и вспомогательные корабли ушли к Марсу, а на базах остались лишь дежурные смены, а то и вовсе все управление было передано исинам. Время шло. Ничего не происходило. Соня проводила положенное время в кабинете коменданта, кормила голубых черепашек, слушала музыку и смотрела в небо. Ей было плохо, а рядом не оказалось никого, кто мог бы поддержать девушку, просто обнять и дать возможность выплакаться. А потом наступил долгожданный судный день Объединенного человечества, день штурма Луны. Соня сутки провела в Главной диспетчерской базы, отслеживая все сообщения «снизу», из недр Солнечной системы. Техники и охрана базы сгрудились за ее спиной, живо комментируя поступающие по каналам гиперсвязи новости. Аппаратура гиперсвязи, хотя и тратила невероятное количество энергии, но позволяла получать и передавать информацию практически в режиме реального времени. Правда, качество «картинки» хромало, но звук проходил нормально и Главная диспетчерская периодически взрывалась восторженными криками. А когда металлический, лишенный оттенков голос исина крейсера «Вольный» сообщил о захвате форта «Железная скала», старший техник Оазиса Рихард Гончаров пробасил в окладистую рыжую бороду: – Вот и спеклись объединенночеловеки! Аминь! Потом пошел вал информации, завершившийся новостью о смерти Оберпротектора Гая Руднева. Кто-то притащил в диспетчерскую ящик шампанского и сразу несколько пробок ударили в сетчатый высокий потолок, салютуя победе «Армии пробуждения». Соня сидела ни жива, ни мертва. Все ее мысли были только о Максиме. Она прекрасно знала характер своего жениха и ни секунды не сомневалась, что он находится в самом пекле. Но ей в голову не могло прийти, что он, товарищ Альфа, сам, лично подрывал дредноут «Австралия», вел бой, штурмовал секретную резиденцию Руднева… Напряжение отпустило Соню в тот момент, когда на экране появилось лицо Максима, усталое, покрытое копотью, родное… Обращение товарища Альфы «Армии пробуждения» ко всем людям Солнечной системы в диспетчерской слушали стоя. А когда Максим закончил говорить и пошла заставка, сопровождаемая гимном звездных борцов, все заорали, звеня бокалами, принялись обниматься, плясать – в общем, началась форменная вакханалия. Соня, пригубив шампанского из фужера Гончарова, выгнала звездных борцов из диспетчерской, отправив персонал базы праздновать победу в Изумрудный павильон Оазиса, а сама уселась за пульт и попыталась связаться с Максимом. Ничего не вышло. Соня вызвала штаб, но ей в весьма невежливой форме посоветовали не занимать каналы связи в столь напряженной ситуации. Проведя ночь как в тумане, утром девушка повторила попытку связи с Максимом – безрезультатно. Отправив жениху короткое сообщение: «Поздравляю с победой! Люблю, жду, скучаю», Соня вызвала в диспетчерскую Гончарова, передала ему полномочия коменданта базы и час спустя вылетела с Оазиса на фрегате «Зоркий». Сердце подсказывало ей, что что-то случилось, что-то невозможное, страшное, способное разрушить их любовь и оставить ее, Соню ван Астен, круглой сиротой. Бездна, пролегающая между Ураном и Луной, не пугала девушку. – Для любви расстояния не имеют значения, – сказала она в пилотской кабине исину фрегата. – Задание не понял, – флегматично ответил искусственный интеллект и деловито поинтересовался: – Курс, скорость следования, параметры и координаты конечной точки маршрута? Соня на секунду задумалась. Корабли класса «Зоркий» строились пару десятков лет назад ограниченной серией на знаменитых фобосовских верфях «Первого марсианского завода» для нужд Космофлота. Достаточно скоростные, с неплохим вооружением, они предназначались для патрулирования высоких орбит планет-гигантов. Два дивизиона фрегатов несли службу по охране юпитерианского летающего города Хейхо, сколько-то защищали дальние подступы к Нептуну, но массовый выпуск фрегатов был свернут в связи с появлением современных корветов типа «Краб», «Скорпион» и «Меганевра». Дело в том, что из-за небольшого запаса автономного хода фрегаты не могли совершать дальние межпланетные перелеты, а внушительные размеры не позволяли им базироваться на борту крейсеров. Для орбитальной обороны более подходили мониторы и ракетные платформы, для связи – клиперы. Фрегаты стали тупиковой ветвью развития боевых кораблей и тихо дослуживали свой век. «Армии пробуждения» удалось захватить один из них во время прошлогоднего героического рейда на Нептун. Израненный корабль подлатали, нарекли «Зорким», в Космофлоте он именовался очень уж неблагозвучно – «Гренобль», видимо, в честь стертого ледником какого-то земного города – и отрядили в патрульно-дозорную службу. Когда штаб «Армии пробуждения» начал готовить операцию по захвату Луны, с Оазиса отозвали практически все боевые корабли звездных борцов. Остались буксиры, пара орбитальных мониторов и «Зоркий», так что выбор у Сони был невелик. Точнее, его не было вовсе. – Идем до «Покоя», там делаем дозаправку – и на Луну, – взвесив все «за» и «против», ответила девушка исину. – Координаты точки прибытия назову позднее. Как понял? – Понял вас хорошо, расчет курса до станции «Покой» завершен, – лаконично произнес исин. – Время полета – четверо стандартных суток. – Тогда стартуем, – Соня уселась в кресло первого пилота и мягкие лапы компенсаторов обвили ее, словно руки любимого. Пока исин тестировал системы корабля и прогревал двигатели, Соня предприняла попытку еще раз связаться со штабом, используя станцию гиперсвязи Оазиса – безрезультатно. Тогда она рискнула выйти напрямую на товарища Бету – второй человек в «Армии пробуждения» обязан был знать, где его непосредственный начальник. Но адъютант в ответ на запрос прислал короткое сообщение: «Товарищ Дементьев отсутствует, ответить вам не может». – Корабль к старту готов, – пророкотал исин. – Старт! – нетерпеливо приказала Соня. Она не знала, что в эти минуты десантно-штурмовой модуль «Дамокл», пилотируемый товарищем Дементьевым, входил в земную атмосферу где-то над Западной Сибирью… – Товарищ Дементьев! – дежурный боец Отдела Особых действий, несущий стражу во внутренних апартаментах дворца Оберпротектора, сделал шаг вперед. – Вас уже несколько часов ожидает сестра Кобра… У вас что-то с глазами? – Спецлинзы. Зачем пустил? – устало пробурчал Прусаков. – Впрочем… Соединись с хозслужбой, пусть доставят ужин… на двоих. Пинком открыв двери в покои, он прошел через анфиладу комнат к ванной. Сестра Кобра выскочила из спальни. Она что-то хотела сказать, но увидела злое лицо товарища Беты и прикрыла открытый рот ладонью. Геннадий молча указал на столовую – жди, мол. Стянув с себя комбинезон, он сжал в руке фигурку волка и полез под секущие струи контрастного душа. Когда кожа стала красной, а туман в голове рассеялся, Геннадий рухнул в объятия массажного аппарата. В заключение он прошел через ионизатор и почувствовал себя более-менее сносно. Завернувшись в махровую простыню, Прусаков сунул фигурку волка под широкий браслет наручного коммуникатора и прошлепал в столовую, куда уже подали ужин. Судя по всему, его доставили из какого-то фешенебельного ресторана Лунограда. Омары, фуа гра, трюфели, спаржа, сырное ассорти и две бутылки красного «Полонеза» девятого года. – Шикарно жили олигархи, – усмехнулся Геннадий, усаживаясь в кресло. Сестра Кобра, коротавшая время с бокалом вина, к этому моменту полностью овладела собой. Женщина усмехнулась уголками рта. – Товарищ Дементьев удивлен? – Товарищ Дементьев голоден, – не принял игривого тона Геннадий и взялся за омара. Варварски схватив его руками, он отломил клешню так, что красный пахучий сок брызнул во все стороны, и принялся высасывать нежное мясо. Поймав удивленный взгляд сестры Кобры, Геннадий на секунду оторвался от еды. – А что привело вас сюда, сестра, да еще и заставило одеться так… м-м-м… фривольно? Кстати, угощайтесь. – Благодарю, – наклонила платиновую голову сестра Кобра. Она всегда следила за своей прической и выглядела безупречно. – У меня есть некая информация, которая, возможно, будет вам небезынтересна, товарищ… – Геннадий, – поморщился Прусаков. – Называйте меня Геннадием. Мне так привычнее. Сестра Кобра сдержала удивленную гримасу, сделала глоток вина и заговорила: – Вам не кажется, това… Геннадий, что революция топчется на месте? – Задавать вопросы – странный способ делиться информацией, – заметил Прусаков, обсасывая вторую клешню. – Впрочем, извольте. Да, кажется. – А вы знаете, почему? – Черт возьми! – Прусаков бросил растерзанного омара и вытер руки прямо о скатерть. – Вы пришли интриговать меня? Ну-ка, быстро – что вам нужно? Или выметайтесь! У меня был очень трудный день. – Конечно, конечно… – в глазах сестры Кобры мелькнул испуг. – Из очень надежного источника мне стало известно… кто был человеческим материалом для пересадки личности Максима Верховцева. – Товарища Альфы? И кто же? – Сын президента корпорации «Кольцо» Степана Николаевича Гумилева Матвей, – быстро и четко ответила сестра Кобра. – М-м-м? – только и смог произнести Прусаков, застыв над столом с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой. Разноцветные – один зеленый, другой голубой – глаза Геннадия вспыхнули недобрым огнем. Простыня сползла с плеч и упала на стул, но он не обратил на это досадное обстоятельство никакого внимания. Мозг Прусакова начал просчитывать возможные варианты развития событий. Сестра Кобра, тактично отведя взгляд от обнаженного мужчины, покачивала босой ногой. Шелковый халат как бы случайно соскользнул с ее колена, но Геннадию сейчас было не до того. Подхватив простыню, он запахнул ее на манер древнеримской тоги и принялся расхаживать по столовой, бормоча что-то себе под нос. Вдруг остановился и резко развернулся всем телом к сидящей за столом женщине. – Источник? Источник информации? – Тот же, что и всегда… – пролепетала сестра Кобра. Она только сейчас заметила, что глаза человека, известного ей как товарищ Дементьев, поменяли цвет. Один был голубым, второй – изумрудно-зеленым. – Черный шлем? – уточнил Прусаков. – Наставник? – Да… товарищ… господин… – Геннадий, – поморщился мужчина. – Я же просил! – Геннадий… Могу я спросить? – Про глаза? – Прусаков улыбнулся, и его улыбка напугала сестру Кобру еще больше. – Да… – Как тебя зовут, сестра? Точнее, как тебя звали до вступления в ваше братство? – Александра… – Так вот, Александра, если ты хочешь стать той, кем собиралась, идя сюда – никогда больше не задавай мне вопросов. Поняла? – Да, Геннадий, – сестра Кобра опустила голову. Она испытывала безотчетный страх и не могла понять, почему ее так пугает и одновременно манит к себе этот человек, еще недавно бывший товарищем Дементьевым. Хотелось угождать ему, выполнять все его приказания. Хотелось быть покорной. – Иди в спальню, – бросил Прусаков, наливая себе вина. – Я сейчас буду. Сестра Кобра сорвалась с места и на цыпочках выбежала из столовой. – Матвей Гумилев… – прошептал Геннадий, глядя на свое отражение в зеркальной поверхности огромного окна. – Вот это да! Что ж, господа данайцы, ваши подарки становятся все интереснее и интереснее. И теперь-то я уже совершенно точно не отступлю… Последние часы полета Максим, доведенный неизвестностью и собственной беспомощностью до отчаяния, всерьез подумывал о самоубийстве. Но, разумеется, бдительные наноботы, день и ночь окружавшие его в рубке крейсера «Вольный», не предоставили лидеру «Армии пробуждения» ни малейшего шанса. «Еще бы, – с тоской думал Максим, разглядывая через иллюминатор визуального контроля приближающуюся громаду станции «Амур». – Захватить самого товарища Альфа и дать ему возможность, как говорят стэлмены, «уйти в смерть» – этого Гумилев своим подручным не простит». Максим никогда в жизни не встречался с Гумилевым, видел только изображения, но в его голове сложился совершенно четкий и законченный образ президента корпорации «Кольцо»: коварный, жесткий, хитрый, алчный человек, готовый ради сохранения своих сверхприбылей на все. В общем, типичная акула, патентованный олигарх, чья корпорация – один из первых кандидатов на национализацию. Линию поведения Максим продумал до мелочей, благо последние часы Исинка ничем его не тревожила. Плотно перекусив – ветчина, поджаренные хлебцы, сыр, салат из свежих овощей, кофе – Максим подремал, откинувшись в кресле, но сон не принес облегчения. Голова продолжала работать, просчитывая различные варианты развития событий. Фигурка льва, с которой Максим не расставался ни на секунду, источала ободряющий холод. Голос Исинки прозвучал как гром среди ясного неба, неожиданно и тревожно: – Мы прибыли. Я связалась с диспетчерской станции «Амур». За тобой высылают челнок. – Разве мы не пристыкуемся? – удивился Максим. – Это лишнее. Крейсер «Вольный» отправится в обратный путь. Надо сбить твоих бывших соратников со следа. Слово «бывших» неприятно кольнуло Максима. А сразу следом за этим он подумал о возможных сюрпризах, которые Исинка может приготовить тем, кто найдет крейсер. – У меня просьба, – тихо произнес он. – Слушаю внимательно, – Исинка была сама любезность. – Пообещай мне, что когда мои… соратники найдут «Вольный» и проникнут внутрь, никто из них не погибнет. – Обещание есть формальность, присущая вербальному способу общения, – туманно ответил искусственный интеллект. – Пообещай! – настаивал Максим. – У тебя увеличился пульс. Успокойся. Нет никаких причин для волнения. Если ты думаешь, что я заминирую крейсер, размещу в отсеках мины-ловушки, низкочастотные генераторы или автоматические лазерные системы, а также любые другие средства из арсенала диверсионной борьбы, то ошибаешься. – И на том спасибо, – проворчал Максим. У него не было оснований не верить Исинке – по идее, искусственные интеллекты по определению не могли говорить неправду и причинять вред человеку, хотя ходили какие-то темные слухи о создании боевых киберсистем с исинами, свободными от всяких ограничений. «Кто его знает, что там, в электронных мозгах этой Исинки, – мрачно думал Максим, прохаживаясь по тамбуру стыковочного узла в ожидании прибытия челнока. – И потом – она слишком умна и развита, чтобы давать прямые ответы». – До свидания, Матвей, – сказала на прощание Исинка. – Надеюсь, скоро мы вновь сможем пообщаться, но уже по-другому. – А я вот не надеюсь, – только и смог ответить Максим. Конгломераты наноботов, сопровождающие пленника, безмолвными гротескными статуями застыли по углам отсека. Мелодичный сигнал оповестил Максима, что челнок прибыл и стыковка прошла успешно. – Ну, богиня Справедливости, – мысленно он представил строгие и торжественные черты ледяной скульптуры, высеченной Людвигом ван Астеном и установленной на аллее Павших героев на Уране. – Помоги мне… |
Эпизод 5Своя играУран, база «Армии пробуждения» Оазис; Луноград, борт крейсера «Вольный» Так случилось, что инструктор штаба «Армии пробуждения» Соня ван Астен не принимала участия в тех событиях, что потрясли Солнечную систему, сменив ее государственное устройство и начав новый этап истории человечества. После уничтожения Аэрополиса и разгрома «Танцоров вечности», вчерашних союзников, оказавшихся коварными врагами, готовыми вонзить нож в спину революции, Соня по приказу брата и вождя осталась на орбите Сатурна. Девушка получила официальные полномочия представлять в этом регионе Солнечной системы «Армию пробуждения». – Сестренка, я должен быть уверен, что тут у нас все в порядке! – сказал Соне на прощание Людвиг ван Астен. Соня хотела ответить брату, что это назначение больше похоже на ссылку, а еще больше – на попытку спрятать, оградить ее от грядущих опасностей и трудностей, но тут к ней подошел Максим и обидные слова куда-то исчезли, растаяли, как дым. – Надеюсь, мы ненадолго, – сказал Максим, обнимая Соню. – Надеюсь, вы вернетесь целыми и невредимыми, – ответила Соня, целуя жениха. Надежды не сбылись. Брат погиб. Максим чудесным образом спасся, и это была радость сквозь слезы. Он прислал Соне с Марса единственное сообщение: «Люблю, люблю, люблю!» и замолчал. Девушка понимала причину этого молчания – после событий на Марсе «Армия пробуждения» готовилась к решающей битве. Ей же выпала тяжкая доля – хоронить Людвига. Урна с прахом товарища Альфы – все, что удалось собрать в недрах остывшей печи – прибыла на Уран, на главную базу звездных борцов. Туда же прилетела и Соня. На аллее Павших Героев вырубили во льду глубокую могилу. Она располагалась прямо у ног статуи Справедливости – последнего произведения Людвига. Впрочем, нет. Последним его творением был спасенный от испепеляющего дыхания кометы Шпитц-11 Марс, его цветущие сады, возделанные поля, тенистые леса, прохладные реки и озера, густонаселенные города. И люди. Миллионы людей, оставшихся жить. Они – остались, а Людвиг – нет. Примерно такими словами Соня и закончила панихиду, на которую собралось несколько десятков звездных борцов. Все остальные были срочно вызваны на Марс, туда, где в обстановке строжайшей секретности новый товарищ Альфа, ее Максим, готовил небывалое – штурм цитадели Объединенного человечества. Урну с прахом опустили в могилу и залили жидким азотом, который спустя несколько минут превратился в крепчайший монолит, навечно замуровав останки Людвига ван Астена, великого мечтателя и грозного вождя звездных борцов. Соня посмотрела в бездонно-синее небо Урана и вздохнула. Потекли дни ожидания. Техники законсервировали ненужные теперь комплексы на дополнительных понтонах базы, и вся жизнь Оазиса сосредоточилась на «Центральном». Проведя перекличку с дальними базами «Армии пробуждения», Соня, получившая полномочия коменданта Оазиса, выяснила, что штаб «подмел» все и всех – боевые и вспомогательные корабли ушли к Марсу, а на базах остались лишь дежурные смены, а то и вовсе все управление было передано исинам. Время шло. Ничего не происходило. Соня проводила положенное время в кабинете коменданта, кормила голубых черепашек, слушала музыку и смотрела в небо. Ей было плохо, а рядом не оказалось никого, кто мог бы поддержать девушку, просто обнять и дать возможность выплакаться. А потом наступил долгожданный судный день Объединенного человечества, день штурма Луны. Соня сутки провела в Главной диспетчерской базы, отслеживая все сообщения «снизу», из недр Солнечной системы. Техники и охрана базы сгрудились за ее спиной, живо комментируя поступающие по каналам гиперсвязи новости. Аппаратура гиперсвязи, хотя и тратила невероятное количество энергии, но позволяла получать и передавать информацию практически в режиме реального времени. Правда, качество «картинки» хромало, но звук проходил нормально и Главная диспетчерская периодически взрывалась восторженными криками. А когда металлический, лишенный оттенков голос исина крейсера «Вольный» сообщил о захвате форта «Железная скала», старший техник Оазиса Рихард Гончаров пробасил в окладистую рыжую бороду: – Вот и спеклись объединенночеловеки! Аминь! Потом пошел вал информации, завершившийся новостью о смерти Оберпротектора Гая Руднева. Кто-то притащил в диспетчерскую ящик шампанского и сразу несколько пробок ударили в сетчатый высокий потолок, салютуя победе «Армии пробуждения». Соня сидела ни жива, ни мертва. Все ее мысли были только о Максиме. Она прекрасно знала характер своего жениха и ни секунды не сомневалась, что он находится в самом пекле. Но ей в голову не могло прийти, что он, товарищ Альфа, сам, лично подрывал дредноут «Австралия», вел бой, штурмовал секретную резиденцию Руднева… Напряжение отпустило Соню в тот момент, когда на экране появилось лицо Максима, усталое, покрытое копотью, родное… Обращение товарища Альфы «Армии пробуждения» ко всем людям Солнечной системы в диспетчерской слушали стоя. А когда Максим закончил говорить и пошла заставка, сопровождаемая гимном звездных борцов, все заорали, звеня бокалами, принялись обниматься, плясать – в общем, началась форменная вакханалия. Соня, пригубив шампанского из фужера Гончарова, выгнала звездных борцов из диспетчерской, отправив персонал базы праздновать победу в Изумрудный павильон Оазиса, а сама уселась за пульт и попыталась связаться с Максимом. Ничего не вышло. Соня вызвала штаб, но ей в весьма невежливой форме посоветовали не занимать каналы связи в столь напряженной ситуации. Проведя ночь как в тумане, утром девушка повторила попытку связи с Максимом – безрезультатно. Отправив жениху короткое сообщение: «Поздравляю с победой! Люблю, жду, скучаю», Соня вызвала в диспетчерскую Гончарова, передала ему полномочия коменданта базы и час спустя вылетела с Оазиса на фрегате «Зоркий». Сердце подсказывало ей, что что-то случилось, что-то невозможное, страшное, способное разрушить их любовь и оставить ее, Соню ван Астен, круглой сиротой. Бездна, пролегающая между Ураном и Луной, не пугала девушку. – Для любви расстояния не имеют значения, – сказала она в пилотской кабине исину фрегата. – Задание не понял, – флегматично ответил искусственный интеллект и деловито поинтересовался: – Курс, скорость следования, параметры и координаты конечной точки маршрута? Соня на секунду задумалась. Корабли класса «Зоркий» строились пару десятков лет назад ограниченной серией на знаменитых фобосовских верфях «Первого марсианского завода» для нужд Космофлота. Достаточно скоростные, с неплохим вооружением, они предназначались для патрулирования высоких орбит планет-гигантов. Два дивизиона фрегатов несли службу по охране юпитерианского летающего города Хейхо, сколько-то защищали дальние подступы к Нептуну, но массовый выпуск фрегатов был свернут в связи с появлением современных корветов типа «Краб», «Скорпион» и «Меганевра». Дело в том, что из-за небольшого запаса автономного хода фрегаты не могли совершать дальние межпланетные перелеты, а внушительные размеры не позволяли им базироваться на борту крейсеров. Для орбитальной обороны более подходили мониторы и ракетные платформы, для связи – клиперы. Фрегаты стали тупиковой ветвью развития боевых кораблей и тихо дослуживали свой век. «Армии пробуждения» удалось захватить один из них во время прошлогоднего героического рейда на Нептун. Израненный корабль подлатали, нарекли «Зорким», в Космофлоте он именовался очень уж неблагозвучно – «Гренобль», видимо, в честь стертого ледником какого-то земного города – и отрядили в патрульно-дозорную службу. Когда штаб «Армии пробуждения» начал готовить операцию по захвату Луны, с Оазиса отозвали практически все боевые корабли звездных борцов. Остались буксиры, пара орбитальных мониторов и «Зоркий», так что выбор у Сони был невелик. Точнее, его не было вовсе. – Идем до «Покоя», там делаем дозаправку – и на Луну, – взвесив все «за» и «против», ответила девушка исину. – Координаты точки прибытия назову позднее. Как понял? – Понял вас хорошо, расчет курса до станции «Покой» завершен, – лаконично произнес исин. – Время полета – четверо стандартных суток. – Тогда стартуем, – Соня уселась в кресло первого пилота и мягкие лапы компенсаторов обвили ее, словно руки любимого. Пока исин тестировал системы корабля и прогревал двигатели, Соня предприняла попытку еще раз связаться со штабом, используя станцию гиперсвязи Оазиса – безрезультатно. Тогда она рискнула выйти напрямую на товарища Бету – второй человек в «Армии пробуждения» обязан был знать, где его непосредственный начальник. Но адъютант в ответ на запрос прислал короткое сообщение: «Товарищ Дементьев отсутствует, ответить вам не может». – Корабль к старту готов, – пророкотал исин. – Старт! – нетерпеливо приказала Соня. Она не знала, что в эти минуты десантно-штурмовой модуль «Дамокл», пилотируемый товарищем Дементьевым, входил в земную атмосферу где-то над Западной Сибирью… – Товарищ Дементьев! – дежурный боец Отдела Особых действий, несущий стражу во внутренних апартаментах дворца Оберпротектора, сделал шаг вперед. – Вас уже несколько часов ожидает сестра Кобра… У вас что-то с глазами? – Спецлинзы. Зачем пустил? – устало пробурчал Прусаков. – Впрочем… Соединись с хозслужбой, пусть доставят ужин… на двоих. Пинком открыв двери в покои, он прошел через анфиладу комнат к ванной. Сестра Кобра выскочила из спальни. Она что-то хотела сказать, но увидела злое лицо товарища Беты и прикрыла открытый рот ладонью. Геннадий молча указал на столовую – жди, мол. Стянув с себя комбинезон, он сжал в руке фигурку волка и полез под секущие струи контрастного душа. Когда кожа стала красной, а туман в голове рассеялся, Геннадий рухнул в объятия массажного аппарата. В заключение он прошел через ионизатор и почувствовал себя более-менее сносно. Завернувшись в махровую простыню, Прусаков сунул фигурку волка под широкий браслет наручного коммуникатора и прошлепал в столовую, куда уже подали ужин. Судя по всему, его доставили из какого-то фешенебельного ресторана Лунограда. Омары, фуа гра, трюфели, спаржа, сырное ассорти и две бутылки красного «Полонеза» девятого года. – Шикарно жили олигархи, – усмехнулся Геннадий, усаживаясь в кресло. Сестра Кобра, коротавшая время с бокалом вина, к этому моменту полностью овладела собой. Женщина усмехнулась уголками рта. – Товарищ Дементьев удивлен? – Товарищ Дементьев голоден, – не принял игривого тона Геннадий и взялся за омара. Варварски схватив его руками, он отломил клешню так, что красный пахучий сок брызнул во все стороны, и принялся высасывать нежное мясо. Поймав удивленный взгляд сестры Кобры, Геннадий на секунду оторвался от еды. – А что привело вас сюда, сестра, да еще и заставило одеться так… м-м-м… фривольно? Кстати, угощайтесь. – Благодарю, – наклонила платиновую голову сестра Кобра. Она всегда следила за своей прической и выглядела безупречно. – У меня есть некая информация, которая, возможно, будет вам небезынтересна, товарищ… – Геннадий, – поморщился Прусаков. – Называйте меня Геннадием. Мне так привычнее. Сестра Кобра сдержала удивленную гримасу, сделала глоток вина и заговорила: – Вам не кажется, това… Геннадий, что революция топчется на месте? – Задавать вопросы – странный способ делиться информацией, – заметил Прусаков, обсасывая вторую клешню. – Впрочем, извольте. Да, кажется. – А вы знаете, почему? – Черт возьми! – Прусаков бросил растерзанного омара и вытер руки прямо о скатерть. – Вы пришли интриговать меня? Ну-ка, быстро – что вам нужно? Или выметайтесь! У меня был очень трудный день. – Конечно, конечно… – в глазах сестры Кобры мелькнул испуг. – Из очень надежного источника мне стало известно… кто был человеческим материалом для пересадки личности Максима Верховцева. – Товарища Альфы? И кто же? – Сын президента корпорации «Кольцо» Степана Николаевича Гумилева Матвей, – быстро и четко ответила сестра Кобра. – М-м-м? – только и смог произнести Прусаков, застыв над столом с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой. Разноцветные – один зеленый, другой голубой – глаза Геннадия вспыхнули недобрым огнем. Простыня сползла с плеч и упала на стул, но он не обратил на это досадное обстоятельство никакого внимания. Мозг Прусакова начал просчитывать возможные варианты развития событий. Сестра Кобра, тактично отведя взгляд от обнаженного мужчины, покачивала босой ногой. Шелковый халат как бы случайно соскользнул с ее колена, но Геннадию сейчас было не до того. Подхватив простыню, он запахнул ее на манер древнеримской тоги и принялся расхаживать по столовой, бормоча что-то себе под нос. Вдруг остановился и резко развернулся всем телом к сидящей за столом женщине. – Источник? Источник информации? – Тот же, что и всегда… – пролепетала сестра Кобра. Она только сейчас заметила, что глаза человека, известного ей как товарищ Дементьев, поменяли цвет. Один был голубым, второй – изумрудно-зеленым. – Черный шлем? – уточнил Прусаков. – Наставник? – Да… товарищ… господин… – Геннадий, – поморщился мужчина. – Я же просил! – Геннадий… Могу я спросить? – Про глаза? – Прусаков улыбнулся, и его улыбка напугала сестру Кобру еще больше. – Да… – Как тебя зовут, сестра? Точнее, как тебя звали до вступления в ваше братство? – Александра… – Так вот, Александра, если ты хочешь стать той, кем собиралась, идя сюда – никогда больше не задавай мне вопросов. Поняла? – Да, Геннадий, – сестра Кобра опустила голову. Она испытывала безотчетный страх и не могла понять, почему ее так пугает и одновременно манит к себе этот человек, еще недавно бывший товарищем Дементьевым. Хотелось угождать ему, выполнять все его приказания. Хотелось быть покорной. – Иди в спальню, – бросил Прусаков, наливая себе вина. – Я сейчас буду. Сестра Кобра сорвалась с места и на цыпочках выбежала из столовой. – Матвей Гумилев… – прошептал Геннадий, глядя на свое отражение в зеркальной поверхности огромного окна. – Вот это да! Что ж, господа данайцы, ваши подарки становятся все интереснее и интереснее. И теперь-то я уже совершенно точно не отступлю… Последние часы полета Максим, доведенный неизвестностью и собственной беспомощностью до отчаяния, всерьез подумывал о самоубийстве. Но, разумеется, бдительные наноботы, день и ночь окружавшие его в рубке крейсера «Вольный», не предоставили лидеру «Армии пробуждения» ни малейшего шанса. «Еще бы, – с тоской думал Максим, разглядывая через иллюминатор визуального контроля приближающуюся громаду станции «Амур». – Захватить самого товарища Альфа и дать ему возможность, как говорят стэлмены, «уйти в смерть» – этого Гумилев своим подручным не простит». Максим никогда в жизни не встречался с Гумилевым, видел только изображения, но в его голове сложился совершенно четкий и законченный образ президента корпорации «Кольцо»: коварный, жесткий, хитрый, алчный человек, готовый ради сохранения своих сверхприбылей на все. В общем, типичная акула, патентованный олигарх, чья корпорация – один из первых кандидатов на национализацию. Линию поведения Максим продумал до мелочей, благо последние часы Исинка ничем его не тревожила. Плотно перекусив – ветчина, поджаренные хлебцы, сыр, салат из свежих овощей, кофе – Максим подремал, откинувшись в кресле, но сон не принес облегчения. Голова продолжала работать, просчитывая различные варианты развития событий. Фигурка льва, с которой Максим не расставался ни на секунду, источала ободряющий холод. Голос Исинки прозвучал как гром среди ясного неба, неожиданно и тревожно: – Мы прибыли. Я связалась с диспетчерской станции «Амур». За тобой высылают челнок. – Разве мы не пристыкуемся? – удивился Максим. – Это лишнее. Крейсер «Вольный» отправится в обратный путь. Надо сбить твоих бывших соратников со следа. Слово «бывших» неприятно кольнуло Максима. А сразу следом за этим он подумал о возможных сюрпризах, которые Исинка может приготовить тем, кто найдет крейсер. – У меня просьба, – тихо произнес он. – Слушаю внимательно, – Исинка была сама любезность. – Пообещай мне, что когда мои… соратники найдут «Вольный» и проникнут внутрь, никто из них не погибнет. – Обещание есть формальность, присущая вербальному способу общения, – туманно ответил искусственный интеллект. – Пообещай! – настаивал Максим. – У тебя увеличился пульс. Успокойся. Нет никаких причин для волнения. Если ты думаешь, что я заминирую крейсер, размещу в отсеках мины-ловушки, низкочастотные генераторы или автоматические лазерные системы, а также любые другие средства из арсенала диверсионной борьбы, то ошибаешься. – И на том спасибо, – проворчал Максим. У него не было оснований не верить Исинке – по идее, искусственные интеллекты по определению не могли говорить неправду и причинять вред человеку, хотя ходили какие-то темные слухи о создании боевых киберсистем с исинами, свободными от всяких ограничений. «Кто его знает, что там, в электронных мозгах этой Исинки, – мрачно думал Максим, прохаживаясь по тамбуру стыковочного узла в ожидании прибытия челнока. – И потом – она слишком умна и развита, чтобы давать прямые ответы». – До свидания, Матвей, – сказала на прощание Исинка. – Надеюсь, скоро мы вновь сможем пообщаться, но уже по-другому. – А я вот не надеюсь, – только и смог ответить Максим. Конгломераты наноботов, сопровождающие пленника, безмолвными гротескными статуями застыли по углам отсека. Мелодичный сигнал оповестил Максима, что челнок прибыл и стыковка прошла успешно. – Ну, богиня Справедливости, – мысленно он представил строгие и торжественные черты ледяной скульптуры, высеченной Людвигом ван Астеном и установленной на аллее Павших героев на Уране. – Помоги мне… |
Сергей Волков
Бегство сквозь время
