Эпизод 19Пленник крейсера «Вольный»Район Луны, крейсер «Вольный», апрель 2469 года Крейсер «Вольный» оказался куда ближе, чем думал Максим. Его украшенная шрамами от попаданий ракет туша нависала прямо над котлованом объекта «Голубая искра». Казалось, протяни руку – и коснешься гондолы нижней пары двигателей! «Товарищ Дементьев сегодня все же необычайно любезен... Подогнал такси прямо к крыльцу!» – усмехнулся Максим. Вторя его радостным мыслям, из распахнувшегося в брюхе крейсера порта на тросах выскользнула люлька, которая позволяла забирать с земли людей, находящихся на расстоянии порядка сотни метров – то есть на таком, какое бессмысленно преодолевать с помощью коптера. Через минуту Максим, сопровождаемый роем, который из трагера преобразовался обратно в шар, ступил на палубу крейсера «Вольный». – Не слышу музыки! Прибыл сам глава Временного правительства! – шутейно-серьезно воскликнул Максим, когда за его спиной с шипением съехались створки шлюза. – Почему никто не встречает важную шишку? Его действительно никто не встречал. Вообще. Не было почетного караула. Не докладывал капитан. Не махали руками соратники. Не улыбались во весь рот юнги. И ни один самый допотопный пищевой автомат не выплюнул для него, сокрушителя дредноута «Австралия», покорителя бункера Оберпротектора, чашечки кофе! Вместо всего этого трюмная палуба полнилась роями наноботов самых разных конфигураций. Были и сравнительно привычные змеи, и готовые к трансформации шары, и диковатые железные человечки с круглыми головами без глаз, с руками без пальцев. – Да есть ли тут вообще кто живой?! – удивленно воскликнул Максим. Ему ответил стоящий совсем рядом человечек из наноботов: – Из-за больших потерь капитан приказал мобилизовать все рои, освободившиеся после штурма Лунограда! – А сам капитан где? – Он ждет вас в кают-компании. «Врет, – почему-то подумал Максим. – Что значит «ждет в кают-компании»? Капитан обязан доложить о положении дел на борту!» Но тут же одернул себя: «Как может врать робот? Ведь робот – не человек! Он всегда говорит правду! Возможно, капитан ранен и не может встать…» В кают-компании было свежо, прохладно и вдобавок неубрано – на столах стояли чашки с остывшим кофе, тарелки с раскрошенными пирожными и пепельницы с прогоревшими до фильтров окурками. Совершенно не верилось, что здесь кто-то всерьез готовился к каким-то заседаниям. Тем более, к заседаниям Временного правительства. – Ты уверен, что нам надо было в кают-компанию? – спросил Максим у своего провожатого, антропоморфного роя наноботов. – Совершенно уверен, – ровным голосом ответил тот. – Капитан сказал, чтобы вы сели сюда, – наночеловечек указал беспалой рукой на комфортное, бежевое, словно бы переставленное из санитарного блока, кресло. – Хочет сделать мне сюрприз? – улыбнулся Максим. Максим, конечно, знал, что сюрпризы – отнюдь не специализация капитана. Зато товарищ Дементьев сюрпризы любит! «И наверняка он сейчас...» Без лишних препирательств Максим сел в кресло и с удовольствием погрузил свои усталые руки в подогреваемые ложбины подлокотников, которые тут же приступили к вибромассажу. Но стоило его затылку коснуться подголовника, как шею обвило ласковое, но сильное и непреклонное щупальце. Еще два щупальца стиснули его запястья и локти, не давая им пошевелиться. Вот широкий подвижный язык обхватил талию! А другие обездвижили стопы и колени! – Эй! Эй! Что такое?! – заорал Максим. Энергия Льва ударила в голову, тело прошила ледяная молния. «Ловушка! Ну ничего, сейчас мы посмотрим, кто кого! Сейчас мы…», – Максим рванулся раз, другой и вдруг ощутил себя совершенно беспомощным. Теряя самообладание, он буквально завизжал, едва ли не на ультразвуке: – Где Дементьев?!! Измена!! Товарищи, ко мне!! Максим еще с минуту метался и кричал, пока с потолка не спустился широкий экран. Экран оставался темным, но из динамиков уже полился приятный женский голос, показавшийся Максиму смутно знакомым: – Господин старший лейтенант Гумилев! Докладываю, что расследование по делу 118-В «Исчезновение Петровской Анны Ивановны» завершено! Установлено, что Петровская была похищена группой диверсантов Отдела Особых Действий (в дальнейшем ООД) преступной экстремистской группировки «Армия пробуждения», формальным членом и даже руководителем которой ты, кстати, в настоящее время являешься. Похищение было произведено 25 июля 2468 года с борта курьерского планетолета «Юрий Речников». После похищения Петровскую трижды пытались подвергнуть принудительной ментописи, однако в силу неустановленных особенностей строения коры ее головного мозга она была признана непригодной для подсадки к ней суррогатной личности и перенаправлена для дальнейших опытов на борт крейсера «Заря Свободы». Если верить архивам ООД, нейропласты «Зари Свободы» уже почти подобрали ключ к нестандартной коре мозга Петровской, когда она совершила дерзкий побег с борта крейсера на спасательной шлюпке. Это произошло 10 ноября 2468 года в районе Ио, спутника Юпитера. В архивах молодежной спелеологической станции «Путь к мечте» я разыскала запароленные записи ее одиночной зимовки на указанной станции. Для справки: станция «Путь к мечте» находится на девятом километре официально законсервированной шахты «Амирани-Ост» в толще Ио. 16 ноября 2468 года в этом районе, считавшемся сейсмоустойчивым, произошло сильное землетрясение, а также извержение вулканов Амирани и Мауи. В результате ствол шахты «АмираниОст» частично разрушился и Петровская оказалась заживо погребена. Максим был в шоке. Что за сумасшедший дом? Почему эта невидимая женщина называет его «Гумилев»? Какой он, к черту, старший лейтенант? Ведь офицерские звания существуют только в «Беллоне» и Космофлоте, а у них в «Армии пробуждения» никаких званий, понятно, нет... И что за Петровская? Неужели какая-то родственница губернатора Марса, этого кровавого палача, взяточника и патологического лжеца, из-за которого погиб Людвиг? Максим буквально кипел от возмущения. Сейчас он нужен своим соратникам, нужен «Армии пробуждения», всему человечеству, наконец! Но вместо того, чтобы руководить революционным Временным правительством, он, товарищ Альфа, вынужден сидеть в дурацком кресле и слушать весь этот бред. Лишь мысленно вызвав в памяти образ серебряного Льва, Максим сумел успокоиться. Фигурка дарила отвагу, но это чувство необходимо не только в бою. Иногда нужно немало мужества, чтобы сохранить самообладание. А женщина тем временем продолжала: – Дальнейшая судьба Петровской складывалась так: через три месяца пребывания без радиосвязи в подземных пещерах Ио ей все-таки удалось выбраться на поверхность и связаться со старательским планетолетом «Шанхай». Именно с борта «Шанхая» Петровскую эвакуировал на Марс конвой ЮМ-29. Первый же запрос, который сделала Петровская с борта крейсера «Лакшми», касался тебя. Из «Беллоны» ей сообщили, что ты погиб 28 октября 2468 года на Градусе Забвения. Горе от этого известия помутило ее разум. Последующие месяцы Петровская провела в психиатрической клинике «Волшебная гора» в окрестностях Четвертого Рима. Там она пребывала до того дня, пока не увидела тебя и твоего товарища Людвига ван Астена по телевизору, когда лидер группировки «Армия пробуждения» обратился к народу Марса с рассказом о роли «Армии пробуждения» в уничтожении опасной кометы Шпитц-11. По-видимому, именно с того момента Петровская начала непрерывно отслеживать судьбу вожаков «Армии пробуждения». В день вашей казни Петровская, воспользовавшись служебными полномочиями своего отца, украла полицейский коптер, чтобы спасти вас. Однако, к ее огромному огорчению, ты не смог узнать ее и вспомнить о вашей любви и взаимных обязательствах. Поэтому, поддавшись эмоциям, она была вынуждена катапультировать тебя с борта коптера в долине реки Амфитрита... Сердце Максима громко стучало. Он уже понял: Анна, что спасла его от Казни Пяти Стихий – и есть та самая Петровская, о которой говорит приятный женский голос. Но что он, этот голос, имеет в виду, когда говорит об их «взаимных обязательствах»? Он чувствовал: какая-то жуткая правда стоит за всем этим. Но ее, эту правду, Максим пока совершенно не мог принять... Наконец он отважился задать кое-какие вопросы. – Кто ты такая? И почему ты обращаешься ко мне «Гумилев»? – Раньше ты называл меня Исинкой, – ответил голос. – Я – фамильный искусственный интеллект рода Гумилевых. На протяжении четырехсот семидесяти лет твои предки совершенствовали меня, дополняя мои алгоритмы, оттачивая схемы принятия решений. Я, так сказать, твой ангел-хранитель... – Но я Максим! Максим Верховцев! Никакой не Гумилев! У меня нет ни одного родственника с такой фамилией! – лицо Максима стало красным, по щекам катились непрошеные слезы. – Назови хотя бы одного своего родственника, – попросила Исинка спокойным голосом. – Ну, вот Василий... Мой брат... Впрочем, он погиб прошлым летом. – Еще! – Еще мой отец, монтажник-наладчик. – Ты давно видел его? – Кажется, года три назад... Или четыре... Не могу вспомнить точно... Он тоже погиб... Кажется, погиб. – А мать? – Она была красивая... С черной косой... Некоторое время Исинка не отвечала. А затем заговорила с задушевностью, мало ассоциировавшейся у Максима с понятием «искусственный интеллект». – Как тебе кажется, почему у тебя проблемы с памятью? – Ну... Я был ранен... Контужен... Наверное, поэтому? Будь Исинка человеком, она наверняка рассыпалась бы саркастическим смехом. Но Исинка все же была искусственным созданием, пусть и с оцифрованной бездной чисто женского такта внутри. Поэтому она ответила: – Твой мозг подвергся нескольким процедурам ментописи, которая не то чтобы стерла, а закрыла доступ твоей новой личности к воспоминаниям старой личности. На твое представление о себе наброшена оболочка, которая называется «Максим Верховцев». А под оболочкой лежит сама твоя личность – нетронутая, но как бы спящая. Ядро твоей личности, то есть настоящий ты, носит имя «Матвей Гумилев»... – Докажи, – процедил сквозь зубы Максим. – Постараюсь, – ответила Исинка. На экране, который по-прежнему висел перед Максимом, появилось изображение. Его вниманию предстал небольшой фильм, нарезка кадров от нескольких камер видеонаблюдения. Вот он сам, с букетом левитирующих сине-черных и перламутрово-розовых лунных орхидей, стоит на фешенебельном крыльце еще более фешенебельного особняка. Рядом с ним красиво одетая молодая девушка. Ее орехово-русые волосы заплетены в две толстых косы, которые привольно спускаются по плечам на спину. Он сам тоже одет с иголочки, чисто выбрит, на его лице – радостно-напряженное выражение. Следующий кадр – он, Максим, девушка с косами, в которой он уже узнал ту самую спасительницу-Анну, мужчина лет шестидесяти с державным брюшком и сединой, похожий на губернатора Марса без мундира и грима... Какая-то милая женщина, похожая лицом на Анну, как видно, ее мать... Далее: на красивой фарфоровой тарелке перед ним – золотисто-медвяный клин яблочно-лимонного пирога с корицей. Он, Максим, ломает его серебряной ложечкой с удлиненной ручкой... К горлу Максима подступила какая-то странная обида. На судьбу? На себя? Непонятно на кого. Ощущать обиду ему было неприятно. В конце концов, это отвратительно, когда кто-то, пусть даже искусственный интеллект, знает о тебе нечто такое, чего не знаешь ты сам! И он поторопился прервать видеоизлияния Исинки: – Ну и что с того? Что это доказывает? – Это была сцена твоего сватовства к Анне Петровской. В тот день ты просил руки Анны у ее отца, губернатора Марса. – Надеюсь, мне отказали? – осведомился со всей возможной язвительностью Максим. – Нет, ты получил согласие. Вы с Анной по-прежнему обручены, а значит, вы жених и невеста... И с юридической точки зрения тоже, – сказала Исинка, как показалось Максиму, с нотками печали в голосе. Вдруг спасительная догадка пришла в голову Максиму. Как можно в двадцать пятом веке верить каким-то видеозаписям?! – Да откуда ты вообще взяла их? Почему я должен этому верить? – спросил он. – Может, это вот сейчас ты… вы пытаетесь меня… как это… перепрограммировать, одним словом? – Все кадры взяты из видеоархива загородного поместья Петровских. Их сделал «умный дом». Если тебе это действительно интересно, можешь сопоставить точное время съемки с астрономическими таблицами и метеоархивом, проанализировать тени, интенсивность освещения, посмотреть уникальные сигнатуры камер и сравнить их с базами данных сигнатур «умных домов» Марса... Да и вообще, какой смысл мне тебя обманывать? Игнорируя возражения Максима, Исинка все же смогла заставить его отсмотреть еще несколько видеозаписей. Среди них была запись вручения дипломов в Академии Космофлота имени В.Чкалова. На Максиме была красивая синяя форма, его окружали жизнерадостные и немного испуганные выпускники. Камера зафиксировала даже, как товарищ Максима, рыжий и вихрастый здоровяк, втайне налил ему коньяка из крошечной фляжки. Следующий кадр – духовой оркестр, играющий неслышимую, но несомненно бравурную музыку. В руках Максима – красная книжечка с эмблемой вооруженных сил Объединенного Человечества. На книжечке золотыми буквами написано: «Диплом офицера». А потом была проклятая «Беллона»... Генерал Белов хлопал по плечу нового пилота корвета... Эти кадры вызвали в душе Максима настоящую бурю. Он одновременно и ненавидел генерала Белова, и... любил его сыновней любовью! Как это возможно – Максим не знал. – Я не хочу больше ничего видеть! Я не хочу больше ничего знать! Товарищи!! Где все?! – заорал Максим и вновь рванулся прочь из кресла. Тщетно. Щупальца держали очень крепко. – Моя задача – дать тебе полную информацию, – голос Исинки был равнодушным. – А твои нынешние коллеги на борту «Вольного» отсутствуют. – А где они? – ошарашено пробормотал Максим. – Судя по всему, добивают остатки сопротивляющихся частей «Беллоны» на поверхности Луны и орбите. – Ну и что теперь?! Что?! – Максим опять поддался эмоциям. – Если верить тебе, я предал все что мог: свою невесту, свою присягу, своих близких... Как мне с этим жить теперь, скажи? Как вообще с этим можно жить? Может быть, теперь ты меня перепрограммируешь?! Перезапишешь мне мозги?! И я опять стану предателем, только предам уже тех, с кем вместе сражался за дело звездных борцов? – К сожалению, это невозможно. Но ты можешь перепрограммировать себя сам! – Сам? – Да, сам. Опираясь на ту информацию, которую предоставлю я. – Лучше бы ты мне стакан воды предоставила, – зло сказал Максим. – Я, если хочешь знать, не пил целую вечность. А не ел – страшно сказать сколько. Но куда тебе, всезнайке, такой ерундой интересоваться, когда ты в архивах марсианских усадеб копаешься! Как ни странно, Исинка восприняла этот саркастический упрек по-человечески серьезно. – Да будет тебе известно, я внимательно следила за твоими похождениями под личиной Максима Верховцева с той самой минуты, как проникла на этот крейсер. – С той самой минуты? – брови Максима взлетели на лоб. – Ты о чем? – Я нахожусь на борту крейсера «Вольный» с 28 октября 2468 года. В тот день ты отправил меня в компьютерную сеть пиратского форта «Мститель» искать Анну Петровскую. Но сам этот форт, как ты знаешь, был составлен из пяти замаскированных крейсеров. Одним из которых и был «Вольный». Внедрившись в информационную сеть «Вольного», я затаилась. Здесь стояли на страже слишком сильные исины-хранители, чтобы я могла сразиться с ними в открытую. Мне пришлось стать свидетельницей того, как тебя подняли на борт, реанимировали и перезаписали личность. А твою боевую подругу Ираиду Бек – которую ты знаешь как Ирину Бекасову – так и вовсе восстановили клонированием, а уже затем подсадили к ней суррогатную личность. – Что?! Ты о чем вообще?! – Ты, Матвей Гумилев, служил в одном дивизионе с пилотом по имени Ираида Бек. В бою у форта «Мститель» вы находились на борту одного корвета. И оба погибли. Причем от тела Ираиды Бек осталось совсем немногое, горсть праха. Но тело лейтенанта Бек экстремисты восстановили по молекулам ДНК, которые извлекли из волоса, оказавшегося на случайно подобранном в космосе ее любимом плюшевом медведе... – Это невозможно! – Возможно. Реактивная и комбинаторная биоинженерия были одними из ключевых технологий «Танцоров вечности». Большая часть их группировки была укомплектована воскрешенными пилотами с суррогатной личностью. Воскрешенными в том числе и посредством клонирования. Частью своих биоинженерных технологий «танцоры» поделились в прошлом году с «Армией пробуждения» в обмен на ресурсы с Урана и его спутников. Твой товарищ и друг Людвиг ван Астен некоторое время колебался, но потом разрешил ряд экспериментальных «дублирующих воскрешений». Результатом одного из них стала женщина-пилот, которую ты знаешь как Ирину Бекасову. Максиму вдруг вспомнилось видение на Умбриэле. «Ложное воспоминание», как он назвал его. Бекасова в форме пилота «Беллоны», с именем «Ираида Бек» на груди. – Хорошо, – кивнул Максим с тяжелым вздохом. – Хорошо, допустим. И все-таки, как ты завладела крейсером «Вольный»? – Захват я начала готовить еще с 28 октября прошлого года. Я хотела поскорее освободить тебя – и физически, и, так сказать, ментально... Но это длинная история. Я расскажу ее когда-нибудь потом. Скажу лишь, что все оказалось куда сложнее, чем мне бы хотелось. Удобный момент выдался лишь сегодня. Час назад я мобилизовала все наноботы, попавшие в радиус действия каналов управления «Вольного». Именно их конгломерации – антропоморфные, серпентные, сферические – стали теми солдатами, при помощи которых свершилась моя воля... – У искусственных интеллектов есть воля? – иронично скривившись, осведомился Максим. Ему очень не хотелось спрашивать, что стало с товарищем Дементьевым и остальными. – У меня – есть. – И поэтому... поэтому что? Куда вообще сейчас мчится «Вольный»?! Ведь я чувствую – мы куда-то летим, и притом на полной тяге! Кстати, зачем ты меня спеленала? Куда я денусь с боевого крейсера в безвоздушном пространстве? – У тебя есть предмет. Лев. Он делает тебя непредсказуемым и опасным. Поэтому для твоего же блага я зафиксировала тебя. – Сволочь! – Я этого не слышала. Потом ты скажешь мне спасибо. – Сомневаюсь. Помолчав минуту, Максим буркнул: – Ты не сказала, куда мы летим. – Мы держим путь на Венеру, – торжественно провозгласила Исинка. – На Венеру? Зачем? – Там ждет тебя один человек. Он очень заинтересован во встрече с тобой. – Эта самая Анна? – Максим поморщился. Отчего-то мысли об «этой Анне» вызывали у него настоящую душевную боль. – Нет. Твой отец, Степан Николаевич Гумилев. Президент корпорации «Кольцо». |
Эпизод 19Пленник крейсера «Вольный»Район Луны, крейсер «Вольный», апрель 2469 года Крейсер «Вольный» оказался куда ближе, чем думал Максим. Его украшенная шрамами от попаданий ракет туша нависала прямо над котлованом объекта «Голубая искра». Казалось, протяни руку – и коснешься гондолы нижней пары двигателей! «Товарищ Дементьев сегодня все же необычайно любезен... Подогнал такси прямо к крыльцу!» – усмехнулся Максим. Вторя его радостным мыслям, из распахнувшегося в брюхе крейсера порта на тросах выскользнула люлька, которая позволяла забирать с земли людей, находящихся на расстоянии порядка сотни метров – то есть на таком, какое бессмысленно преодолевать с помощью коптера. Через минуту Максим, сопровождаемый роем, который из трагера преобразовался обратно в шар, ступил на палубу крейсера «Вольный». – Не слышу музыки! Прибыл сам глава Временного правительства! – шутейно-серьезно воскликнул Максим, когда за его спиной с шипением съехались створки шлюза. – Почему никто не встречает важную шишку? Его действительно никто не встречал. Вообще. Не было почетного караула. Не докладывал капитан. Не махали руками соратники. Не улыбались во весь рот юнги. И ни один самый допотопный пищевой автомат не выплюнул для него, сокрушителя дредноута «Австралия», покорителя бункера Оберпротектора, чашечки кофе! Вместо всего этого трюмная палуба полнилась роями наноботов самых разных конфигураций. Были и сравнительно привычные змеи, и готовые к трансформации шары, и диковатые железные человечки с круглыми головами без глаз, с руками без пальцев. – Да есть ли тут вообще кто живой?! – удивленно воскликнул Максим. Ему ответил стоящий совсем рядом человечек из наноботов: – Из-за больших потерь капитан приказал мобилизовать все рои, освободившиеся после штурма Лунограда! – А сам капитан где? – Он ждет вас в кают-компании. «Врет, – почему-то подумал Максим. – Что значит «ждет в кают-компании»? Капитан обязан доложить о положении дел на борту!» Но тут же одернул себя: «Как может врать робот? Ведь робот – не человек! Он всегда говорит правду! Возможно, капитан ранен и не может встать…» В кают-компании было свежо, прохладно и вдобавок неубрано – на столах стояли чашки с остывшим кофе, тарелки с раскрошенными пирожными и пепельницы с прогоревшими до фильтров окурками. Совершенно не верилось, что здесь кто-то всерьез готовился к каким-то заседаниям. Тем более, к заседаниям Временного правительства. – Ты уверен, что нам надо было в кают-компанию? – спросил Максим у своего провожатого, антропоморфного роя наноботов. – Совершенно уверен, – ровным голосом ответил тот. – Капитан сказал, чтобы вы сели сюда, – наночеловечек указал беспалой рукой на комфортное, бежевое, словно бы переставленное из санитарного блока, кресло. – Хочет сделать мне сюрприз? – улыбнулся Максим. Максим, конечно, знал, что сюрпризы – отнюдь не специализация капитана. Зато товарищ Дементьев сюрпризы любит! «И наверняка он сейчас...» Без лишних препирательств Максим сел в кресло и с удовольствием погрузил свои усталые руки в подогреваемые ложбины подлокотников, которые тут же приступили к вибромассажу. Но стоило его затылку коснуться подголовника, как шею обвило ласковое, но сильное и непреклонное щупальце. Еще два щупальца стиснули его запястья и локти, не давая им пошевелиться. Вот широкий подвижный язык обхватил талию! А другие обездвижили стопы и колени! – Эй! Эй! Что такое?! – заорал Максим. Энергия Льва ударила в голову, тело прошила ледяная молния. «Ловушка! Ну ничего, сейчас мы посмотрим, кто кого! Сейчас мы…», – Максим рванулся раз, другой и вдруг ощутил себя совершенно беспомощным. Теряя самообладание, он буквально завизжал, едва ли не на ультразвуке: – Где Дементьев?!! Измена!! Товарищи, ко мне!! Максим еще с минуту метался и кричал, пока с потолка не спустился широкий экран. Экран оставался темным, но из динамиков уже полился приятный женский голос, показавшийся Максиму смутно знакомым: – Господин старший лейтенант Гумилев! Докладываю, что расследование по делу 118-В «Исчезновение Петровской Анны Ивановны» завершено! Установлено, что Петровская была похищена группой диверсантов Отдела Особых Действий (в дальнейшем ООД) преступной экстремистской группировки «Армия пробуждения», формальным членом и даже руководителем которой ты, кстати, в настоящее время являешься. Похищение было произведено 25 июля 2468 года с борта курьерского планетолета «Юрий Речников». После похищения Петровскую трижды пытались подвергнуть принудительной ментописи, однако в силу неустановленных особенностей строения коры ее головного мозга она была признана непригодной для подсадки к ней суррогатной личности и перенаправлена для дальнейших опытов на борт крейсера «Заря Свободы». Если верить архивам ООД, нейропласты «Зари Свободы» уже почти подобрали ключ к нестандартной коре мозга Петровской, когда она совершила дерзкий побег с борта крейсера на спасательной шлюпке. Это произошло 10 ноября 2468 года в районе Ио, спутника Юпитера. В архивах молодежной спелеологической станции «Путь к мечте» я разыскала запароленные записи ее одиночной зимовки на указанной станции. Для справки: станция «Путь к мечте» находится на девятом километре официально законсервированной шахты «Амирани-Ост» в толще Ио. 16 ноября 2468 года в этом районе, считавшемся сейсмоустойчивым, произошло сильное землетрясение, а также извержение вулканов Амирани и Мауи. В результате ствол шахты «АмираниОст» частично разрушился и Петровская оказалась заживо погребена. Максим был в шоке. Что за сумасшедший дом? Почему эта невидимая женщина называет его «Гумилев»? Какой он, к черту, старший лейтенант? Ведь офицерские звания существуют только в «Беллоне» и Космофлоте, а у них в «Армии пробуждения» никаких званий, понятно, нет... И что за Петровская? Неужели какая-то родственница губернатора Марса, этого кровавого палача, взяточника и патологического лжеца, из-за которого погиб Людвиг? Максим буквально кипел от возмущения. Сейчас он нужен своим соратникам, нужен «Армии пробуждения», всему человечеству, наконец! Но вместо того, чтобы руководить революционным Временным правительством, он, товарищ Альфа, вынужден сидеть в дурацком кресле и слушать весь этот бред. Лишь мысленно вызвав в памяти образ серебряного Льва, Максим сумел успокоиться. Фигурка дарила отвагу, но это чувство необходимо не только в бою. Иногда нужно немало мужества, чтобы сохранить самообладание. А женщина тем временем продолжала: – Дальнейшая судьба Петровской складывалась так: через три месяца пребывания без радиосвязи в подземных пещерах Ио ей все-таки удалось выбраться на поверхность и связаться со старательским планетолетом «Шанхай». Именно с борта «Шанхая» Петровскую эвакуировал на Марс конвой ЮМ-29. Первый же запрос, который сделала Петровская с борта крейсера «Лакшми», касался тебя. Из «Беллоны» ей сообщили, что ты погиб 28 октября 2468 года на Градусе Забвения. Горе от этого известия помутило ее разум. Последующие месяцы Петровская провела в психиатрической клинике «Волшебная гора» в окрестностях Четвертого Рима. Там она пребывала до того дня, пока не увидела тебя и твоего товарища Людвига ван Астена по телевизору, когда лидер группировки «Армия пробуждения» обратился к народу Марса с рассказом о роли «Армии пробуждения» в уничтожении опасной кометы Шпитц-11. По-видимому, именно с того момента Петровская начала непрерывно отслеживать судьбу вожаков «Армии пробуждения». В день вашей казни Петровская, воспользовавшись служебными полномочиями своего отца, украла полицейский коптер, чтобы спасти вас. Однако, к ее огромному огорчению, ты не смог узнать ее и вспомнить о вашей любви и взаимных обязательствах. Поэтому, поддавшись эмоциям, она была вынуждена катапультировать тебя с борта коптера в долине реки Амфитрита... Сердце Максима громко стучало. Он уже понял: Анна, что спасла его от Казни Пяти Стихий – и есть та самая Петровская, о которой говорит приятный женский голос. Но что он, этот голос, имеет в виду, когда говорит об их «взаимных обязательствах»? Он чувствовал: какая-то жуткая правда стоит за всем этим. Но ее, эту правду, Максим пока совершенно не мог принять... Наконец он отважился задать кое-какие вопросы. – Кто ты такая? И почему ты обращаешься ко мне «Гумилев»? – Раньше ты называл меня Исинкой, – ответил голос. – Я – фамильный искусственный интеллект рода Гумилевых. На протяжении четырехсот семидесяти лет твои предки совершенствовали меня, дополняя мои алгоритмы, оттачивая схемы принятия решений. Я, так сказать, твой ангел-хранитель... – Но я Максим! Максим Верховцев! Никакой не Гумилев! У меня нет ни одного родственника с такой фамилией! – лицо Максима стало красным, по щекам катились непрошеные слезы. – Назови хотя бы одного своего родственника, – попросила Исинка спокойным голосом. – Ну, вот Василий... Мой брат... Впрочем, он погиб прошлым летом. – Еще! – Еще мой отец, монтажник-наладчик. – Ты давно видел его? – Кажется, года три назад... Или четыре... Не могу вспомнить точно... Он тоже погиб... Кажется, погиб. – А мать? – Она была красивая... С черной косой... Некоторое время Исинка не отвечала. А затем заговорила с задушевностью, мало ассоциировавшейся у Максима с понятием «искусственный интеллект». – Как тебе кажется, почему у тебя проблемы с памятью? – Ну... Я был ранен... Контужен... Наверное, поэтому? Будь Исинка человеком, она наверняка рассыпалась бы саркастическим смехом. Но Исинка все же была искусственным созданием, пусть и с оцифрованной бездной чисто женского такта внутри. Поэтому она ответила: – Твой мозг подвергся нескольким процедурам ментописи, которая не то чтобы стерла, а закрыла доступ твоей новой личности к воспоминаниям старой личности. На твое представление о себе наброшена оболочка, которая называется «Максим Верховцев». А под оболочкой лежит сама твоя личность – нетронутая, но как бы спящая. Ядро твоей личности, то есть настоящий ты, носит имя «Матвей Гумилев»... – Докажи, – процедил сквозь зубы Максим. – Постараюсь, – ответила Исинка. На экране, который по-прежнему висел перед Максимом, появилось изображение. Его вниманию предстал небольшой фильм, нарезка кадров от нескольких камер видеонаблюдения. Вот он сам, с букетом левитирующих сине-черных и перламутрово-розовых лунных орхидей, стоит на фешенебельном крыльце еще более фешенебельного особняка. Рядом с ним красиво одетая молодая девушка. Ее орехово-русые волосы заплетены в две толстых косы, которые привольно спускаются по плечам на спину. Он сам тоже одет с иголочки, чисто выбрит, на его лице – радостно-напряженное выражение. Следующий кадр – он, Максим, девушка с косами, в которой он уже узнал ту самую спасительницу-Анну, мужчина лет шестидесяти с державным брюшком и сединой, похожий на губернатора Марса без мундира и грима... Какая-то милая женщина, похожая лицом на Анну, как видно, ее мать... Далее: на красивой фарфоровой тарелке перед ним – золотисто-медвяный клин яблочно-лимонного пирога с корицей. Он, Максим, ломает его серебряной ложечкой с удлиненной ручкой... К горлу Максима подступила какая-то странная обида. На судьбу? На себя? Непонятно на кого. Ощущать обиду ему было неприятно. В конце концов, это отвратительно, когда кто-то, пусть даже искусственный интеллект, знает о тебе нечто такое, чего не знаешь ты сам! И он поторопился прервать видеоизлияния Исинки: – Ну и что с того? Что это доказывает? – Это была сцена твоего сватовства к Анне Петровской. В тот день ты просил руки Анны у ее отца, губернатора Марса. – Надеюсь, мне отказали? – осведомился со всей возможной язвительностью Максим. – Нет, ты получил согласие. Вы с Анной по-прежнему обручены, а значит, вы жених и невеста... И с юридической точки зрения тоже, – сказала Исинка, как показалось Максиму, с нотками печали в голосе. Вдруг спасительная догадка пришла в голову Максиму. Как можно в двадцать пятом веке верить каким-то видеозаписям?! – Да откуда ты вообще взяла их? Почему я должен этому верить? – спросил он. – Может, это вот сейчас ты… вы пытаетесь меня… как это… перепрограммировать, одним словом? – Все кадры взяты из видеоархива загородного поместья Петровских. Их сделал «умный дом». Если тебе это действительно интересно, можешь сопоставить точное время съемки с астрономическими таблицами и метеоархивом, проанализировать тени, интенсивность освещения, посмотреть уникальные сигнатуры камер и сравнить их с базами данных сигнатур «умных домов» Марса... Да и вообще, какой смысл мне тебя обманывать? Игнорируя возражения Максима, Исинка все же смогла заставить его отсмотреть еще несколько видеозаписей. Среди них была запись вручения дипломов в Академии Космофлота имени В.Чкалова. На Максиме была красивая синяя форма, его окружали жизнерадостные и немного испуганные выпускники. Камера зафиксировала даже, как товарищ Максима, рыжий и вихрастый здоровяк, втайне налил ему коньяка из крошечной фляжки. Следующий кадр – духовой оркестр, играющий неслышимую, но несомненно бравурную музыку. В руках Максима – красная книжечка с эмблемой вооруженных сил Объединенного Человечества. На книжечке золотыми буквами написано: «Диплом офицера». А потом была проклятая «Беллона»... Генерал Белов хлопал по плечу нового пилота корвета... Эти кадры вызвали в душе Максима настоящую бурю. Он одновременно и ненавидел генерала Белова, и... любил его сыновней любовью! Как это возможно – Максим не знал. – Я не хочу больше ничего видеть! Я не хочу больше ничего знать! Товарищи!! Где все?! – заорал Максим и вновь рванулся прочь из кресла. Тщетно. Щупальца держали очень крепко. – Моя задача – дать тебе полную информацию, – голос Исинки был равнодушным. – А твои нынешние коллеги на борту «Вольного» отсутствуют. – А где они? – ошарашено пробормотал Максим. – Судя по всему, добивают остатки сопротивляющихся частей «Беллоны» на поверхности Луны и орбите. – Ну и что теперь?! Что?! – Максим опять поддался эмоциям. – Если верить тебе, я предал все что мог: свою невесту, свою присягу, своих близких... Как мне с этим жить теперь, скажи? Как вообще с этим можно жить? Может быть, теперь ты меня перепрограммируешь?! Перезапишешь мне мозги?! И я опять стану предателем, только предам уже тех, с кем вместе сражался за дело звездных борцов? – К сожалению, это невозможно. Но ты можешь перепрограммировать себя сам! – Сам? – Да, сам. Опираясь на ту информацию, которую предоставлю я. – Лучше бы ты мне стакан воды предоставила, – зло сказал Максим. – Я, если хочешь знать, не пил целую вечность. А не ел – страшно сказать сколько. Но куда тебе, всезнайке, такой ерундой интересоваться, когда ты в архивах марсианских усадеб копаешься! Как ни странно, Исинка восприняла этот саркастический упрек по-человечески серьезно. – Да будет тебе известно, я внимательно следила за твоими похождениями под личиной Максима Верховцева с той самой минуты, как проникла на этот крейсер. – С той самой минуты? – брови Максима взлетели на лоб. – Ты о чем? – Я нахожусь на борту крейсера «Вольный» с 28 октября 2468 года. В тот день ты отправил меня в компьютерную сеть пиратского форта «Мститель» искать Анну Петровскую. Но сам этот форт, как ты знаешь, был составлен из пяти замаскированных крейсеров. Одним из которых и был «Вольный». Внедрившись в информационную сеть «Вольного», я затаилась. Здесь стояли на страже слишком сильные исины-хранители, чтобы я могла сразиться с ними в открытую. Мне пришлось стать свидетельницей того, как тебя подняли на борт, реанимировали и перезаписали личность. А твою боевую подругу Ираиду Бек – которую ты знаешь как Ирину Бекасову – так и вовсе восстановили клонированием, а уже затем подсадили к ней суррогатную личность. – Что?! Ты о чем вообще?! – Ты, Матвей Гумилев, служил в одном дивизионе с пилотом по имени Ираида Бек. В бою у форта «Мститель» вы находились на борту одного корвета. И оба погибли. Причем от тела Ираиды Бек осталось совсем немногое, горсть праха. Но тело лейтенанта Бек экстремисты восстановили по молекулам ДНК, которые извлекли из волоса, оказавшегося на случайно подобранном в космосе ее любимом плюшевом медведе... – Это невозможно! – Возможно. Реактивная и комбинаторная биоинженерия были одними из ключевых технологий «Танцоров вечности». Большая часть их группировки была укомплектована воскрешенными пилотами с суррогатной личностью. Воскрешенными в том числе и посредством клонирования. Частью своих биоинженерных технологий «танцоры» поделились в прошлом году с «Армией пробуждения» в обмен на ресурсы с Урана и его спутников. Твой товарищ и друг Людвиг ван Астен некоторое время колебался, но потом разрешил ряд экспериментальных «дублирующих воскрешений». Результатом одного из них стала женщина-пилот, которую ты знаешь как Ирину Бекасову. Максиму вдруг вспомнилось видение на Умбриэле. «Ложное воспоминание», как он назвал его. Бекасова в форме пилота «Беллоны», с именем «Ираида Бек» на груди. – Хорошо, – кивнул Максим с тяжелым вздохом. – Хорошо, допустим. И все-таки, как ты завладела крейсером «Вольный»? – Захват я начала готовить еще с 28 октября прошлого года. Я хотела поскорее освободить тебя – и физически, и, так сказать, ментально... Но это длинная история. Я расскажу ее когда-нибудь потом. Скажу лишь, что все оказалось куда сложнее, чем мне бы хотелось. Удобный момент выдался лишь сегодня. Час назад я мобилизовала все наноботы, попавшие в радиус действия каналов управления «Вольного». Именно их конгломерации – антропоморфные, серпентные, сферические – стали теми солдатами, при помощи которых свершилась моя воля... – У искусственных интеллектов есть воля? – иронично скривившись, осведомился Максим. Ему очень не хотелось спрашивать, что стало с товарищем Дементьевым и остальными. – У меня – есть. – И поэтому... поэтому что? Куда вообще сейчас мчится «Вольный»?! Ведь я чувствую – мы куда-то летим, и притом на полной тяге! Кстати, зачем ты меня спеленала? Куда я денусь с боевого крейсера в безвоздушном пространстве? – У тебя есть предмет. Лев. Он делает тебя непредсказуемым и опасным. Поэтому для твоего же блага я зафиксировала тебя. – Сволочь! – Я этого не слышала. Потом ты скажешь мне спасибо. – Сомневаюсь. Помолчав минуту, Максим буркнул: – Ты не сказала, куда мы летим. – Мы держим путь на Венеру, – торжественно провозгласила Исинка. – На Венеру? Зачем? – Там ждет тебя один человек. Он очень заинтересован во встрече с тобой. – Эта самая Анна? – Максим поморщился. Отчего-то мысли об «этой Анне» вызывали у него настоящую душевную боль. – Нет. Твой отец, Степан Николаевич Гумилев. Президент корпорации «Кольцо». |
Александр Зорич
Другая сторона Луны
