Новелла по мотивам серии «Армагеддон». * * *

* * *

В последний раз Антонио плакал в колонии Уошо-Каунти, когда его избили ублюдки из «Арийского братства». Они приняли Антонио за еврея, и никто не вступился. Никто, кроме Джерри Мактирнана. Мак держался сам по себе, ни к каким группировкам не примыкал, но выглядел чересчур уверенно для того, чтобы его задевать. Потому на него просто не обращали внимания.

Но когда Антонио плакал, вытирая текущую из разбитой брови кровь, Джерри подошел к нему, присел рядом на корточки и спросил:

— Ты откуда, пацан?

Антонио сказал адрес, по которому проживал со своей матерью до того, как увидел ее в последний раз. Гленда Альбиони исчезла в один прекрасный день вместе с проезжим водителем рефрижератора.

— Ты еврей?

— Нет, я итальянец... Антонио Альбиони. Они сказали... сказали, что убьют меня...

— Итальянец, еврей — какая разница, — пробормотал Мак, закуривая и, казалось, не обратив внимания на сказанное. — Мой дед Барни говорил, что всех создал господь, а если уж создал, то все равны. Даже какой-нибудь папуас. И лишать его жизни может только господь, а не кто-то другой. Это, мол, самый громадный грех, который только можно придумать.

— А где сейчас твой дед Барни? — осторожно поинтересовался Антонио.

— Сидел за тройное убийство в Мичигане, так и сдох в тюрьме штата.

Пока Антонио переваривал эту парадоксальную информацию, Мактирнан докурил, затоптал окурок (хотя согласно правилам должен был отнести его в специальную урну) и сказал:

— Поднимайся, пойдем наваляем этим обезьянам со свастиками.

Антонио испуганно уставился на приятеля из-под распухшей брови.

— Ты серьезно?!

— А что такого? Пацан, то есть Тони, ты усвой простую вещь: такие ослы тусуются вместе, потому что поодиночке ничего не стоят. Они давят массой. Но в этой массе всегда есть слабое звено. А если это слабое звено еще и главарь — вообще чума. Понял?

— Я понял, но они же сильнее. И их больше.

— Да и хрен с ними, — добродушно сказал Джерри Мактирнан и похлопал нового приятеля по плечу.

Парни из «Братства» тусовались на спортплощадке. Одни курили, сидя на скамье, другие качались, в том числе их лидер — Курт Финни. Настоящее имя Курта было Кертис, но немецкий вариант ему нравился больше. У них даже имелся переносной магнитофон, из которого грохотала сейчас группа «Скрюдрайвер».

Курт заметил пришельцев и установил штангу на держатели. Он был голым по пояс и довольно тощим, но большое количество татуировок — свастики, нацистские флаги, солдаты в стальных шлемах, викинги — делали Курта устрашающим.

— Кто к нам пришел... — протянул Финни. — Маленький жиденок.

— Я итальянец, — решительно произнес Антонио.

— Кстати, всю эту вашу фашистскую хрень тоже придумал итальянец. Его звали Бенито Муссолини, — заметил Мактирнан. — Но мне, собственно, без разницы.

Далее он рассказал удивленным скинхедам историю про своего деда Барни, который так и помер в мичиганской тюрьме. Те переглянулись.

— Я не понял, чего ты сюда вообще приперся, — нахмурившись, сказал Курт. — Еще и притащил за собой этого урода.

Пузатый Фред Бин поднялся со скамейки и встал рядом с Куртом, широко улыбаясь. На месте выбитых передних зубов чернела пустота.

— Послушай, что я хочу тебе сказать, мой фюрер... — дружелюбно начал Мактирнан, подходя к главарю скинхедов. Курт склонил голову набок, словно прислушивающаяся собака, ожидая продолжения. Но его не было, потому что Мактирнан почти без замаха ударил его правой снизу в челюсть.

Антонио своими глазами видел, как ноги Курта Финни оторвались от земли. Он взлетел в воздух и грохнулся на вытоптанную траву спортивной площадки, причем падение выбило из его легких остатки воздуха. Корчась, Курт пытался подняться. Пузатый Фред Бин что-то угрожающе забубнил и двинулся к Маку, но тот наступил ему на ногу и сильно толкнул.

Толстяк потерял равновесие и упал прямо на Курта. Финни взвыл.

Остальные в недоумении пялились на происходящее, не предпринимая никаких действий для спасения главаря. Мактирнан, потирая ободранные костяшки пальцев, оглядел их и сказал, показав на Антонио:

— Этого пацана больше никто не трогает. И вообще, парни, ведите себя потише. Что-то вы уж больно распустились.

Сказав так, Джерри дернул нового приятеля за рукав, и они ушли. Никто не пытался их остановить или преследовать, только Курт крикнул вслед:

— Все, вы оба покойники!

...Несколько дней жизнь была спокойной. Джерри переселился в камеру Антонио, изгнав с верхней койки унылого очкарика Уиллоуби, который поджег школьный автобус и придорожную забегаловку. Чаще всего Мак лежал на постели и читал все подряд, от детских книжек до каких-то справочников. Теперь Антонио уже не удивлялся, откуда он знает про того же Муссолини.

Потом на Мактирнана напали. Произошло это вечером в библиотеке, незадолго до отбоя. Нападавшие использовали популярное в местах заключения оружие, изготовленное из зубной щетки, в которую на место щетины вплавлялись два куска обычного бритвенного лезвия на расстоянии в пару миллиметров друг от друга. Таким образом, лезвия наносили параллельные глубокие раны, которые очень долго и трудно залечивались — если жертва оставалась живой, разумеется.

Мак рылся на книжной полке, когда один из «киллеров» попытался сбить его с ног, а второй — порезать бритвами. Уцепившись за полку, Мак обрушил ее вместе с книгами, и в образовавшейся суматохе ухитрился откусить одному противнику кусок уха, а у второго вырвать оружие и полоснуть его им по руке.

На следующий день из колонии были отправлены в соответствующее учреждение с более строгим режимом двое из «Братства» — Крыса и Рэд Ай, у которых были забинтованы ухо и рука.

Этим противостояние не закончилось. Пузатый Фред Бин отловил Антонио в прачечной и избил так, что его уложили в медчасть. Провалявшись там почти неделю с треснутыми ребрами и вывихнутой челюстью, Антонио наконец, вернулся в свою камеру, боясь увидеть, что Мактирнана там нет.

Черта с два. Мак был тут как тут: лежал на своей верхней койке, читал «Властелина Колец» и курил самокрутку. Он вяло приветствовал Антонио, словно тот выходил куда-то на пару минут, и сообщил последние новости.

После того, как Фред Бин измолотил Антонио, Мактирнан снова пришел на спортплощадку и без лишних слов врезал Курту. Финни попытался сопротивляться, в драку полезли другие члены «Братства», и тогда Мак схватил магнитофон и разбил его на голове у одного из нападавших. Потом оторвал какую-то железяку от силового тренажера и принялся отмахиваться. Набежавшие охранники еле утихомирили Мака, вокруг которого валялись стонущие скинхеды. У двоих обнаружили переломы; их тут же отправили в городскую больницу, а Финни, Фреда Бина и еще нескольких руководство отослало вслед за Крысой и Рэд Аем в колонию строгого режима. Остальные, оставшись без заводил, тут же присмирели.

Мактирнан вышел сухим из воды — один из охранников, мистер Келп, видел, как «эти чертовы наци напали на паренька, и он был вынужден обороняться, чем мог».

— Прочитали мне лекцию о том, что драться нехорошо, — завершил свой рассказ Джерри, — а я впарил им заветы деда Барни. Директор Баффет едва не прослезился от умиления.

— Ты из-за меня это сделал? — спросил Антонио.

— Что именно?

— Ну, пошел драться с Куртом и «Арийским братством»...

— А, это... Нет, дружище. Просто мне было скучно. Так что не надо считать меня своим другом и братом на все времена, или придумать, что ты мне теперь обязан по гроб жизни... Мне было скучно, я и поразвлекся, как умел. Поэтому принеси-ка мне баночку колы из автомата, и мы в расчете.

С этими словами Мактирнан подмигнул и вновь углубился в творение профессора Толкиена.