Глава одиннадцатая

Мегамозг

Раньше меня никогда не пытали с помощью мачете. Строго говоря, меня раньше вообще не пытали, если не считать за пытку бессмысленные школьные уроки по ОБЖ. Это, конечно, не имело ничего общего с тем уроком, что преподал мне Гарпанг.

Я сломался почти сразу. Рассказал всё — кто прислал подкрепления, кто участвует в сопротивлении... Но Гарпанга не интересовали ответы. Он хотел наказать меня. И ему это удалось.

Ещё долго, валяясь в госпитале, а затем, восстанавливаясь в штабе, я вспоминал адскую боль. Вспоминал, как умолял Гарпанга, и всех святых, о смерти, которая всё никак не наступала.

Бессмертие — ничто. Когда есть боль, то бессмертие — не благо, а проклятие. Это, конечно, сложно понять, не побывав хотя бы в моей шкуре.

Тем не менее, я выжил, и даже не сошёл с ума от пережитого. Фрагменты того урока ещё долго снились мне в кошмарах, но я всё же достиг своей цели. Показал, что я не мальчик для битья, не раб, не фермер. А полноправный владелец города.

Отказавшись подчиниться Гарпангу, и дав ему бой с помощью соседских войск, я не нанёс ему большого ущерба. Но своим поступком я высек искру, из которой разгорелось пламя по всей провинции. Соседи-фермеры, порабощённые Гарпангом, один за другим стали поднимать голову. Менять названия своих городов с номерных «Гарпа-Фарм» на те, что были раньше. Они начали строить казармы и обучать войска. Они перестали платить дань, и тем самым существенно осложнили прежде беззаботную жизнь мародёра.

Занятый разборками со своими бывшими рабами, Гарпанг уже не наведывался ко мне каждый день. Я не терял это время даром.

Развивал городскую инфраструктуру. Строил армию, скрывая её до поры до времени от столкновений. Грабил лагеря безумцев, захватывал ресурсные шахты. Каждый день, каждый час я узнавал что-то новое, и эти знания делали меня сильнее.

Все города в этом мире не просто походили друг на друга, а совершенно не отличались. Одинаковые здания, одинаковая планировка, мебель. Даже командиры в каждом городе были те же самые. Отстроив штаб до максимально разрешённого, десятого этажа, я познакомился с Атикой, Шибановым, Карлом Макриди…

В других городах были такие же Атики, Шибановы и Гумилёвы, похожие внешне как близнецы, как клоны. Разница между ними была только в накопленном опыте. Сначала мне казалось это фантасмагорией, гротеском — но очень быстро я привык.

Дни проходили один за другим. Однажды утром, проснувшись, я посмотрел в зеркало, мысленно спросил, сколько я уже здесь нахожусь — и не смог ответить даже приблизительно. Сбился со счёта.

Я ещё помнил Москву, редакцию «Взгляда», Большую Дмитровку, Тоню и Пашу — но всё это уже казалось размытым. Насущные проблемы вытесняли воспоминания прошлого. Я, конечно, хотел вернуться домой, хотел получить ответы на вопросы, но… уже не так, как в первый день.

Всё дело было в волшебных предметах, в странных магических фигурках животных. Из необычного серебристого металла, на ограниченное время дающие своим владельцам суперспособности.

Их было очень много, самых разных. Одни увеличивали производство ресурсов, другие повышали эффективность войск, третьи позволяли управлять безумцами. И был один предмет, орёл, позволяющий общаться с населением. Вот этот предмет, он перевернул меня, моё сознание. Это из-за него я перестал чувствовать себя изгоем, попавшим в беду, и начал по-другому смотреть на окружающую меня действительность.

Первого орла мне подарила баба Дуся, приехавшая с дипломатическим визитом, пока я отлёживался в госпитале после урока Гарпанга. Бабушка-божий одуванчик куталась в шерстяную шаль с кевларовым покрытием, скрывала лицо за роговыми очками с толстыми линзами, и опиралась на клюку, вблизи оказавшуюся двенадцатизарядным дробовиком. Она приехала на старом кабриолете, а из динамиков тачки гремел музон, заглушая всё вокруг на много метров. Это было радио, местное радио с неизвестно где находившейся станцией, где невидимые ди-джеи крутили музыку из моего родного мира.

Впрочем, главное в визите бабы Дуси было не радио. Не благодарность за помощь в сопротивлении Гарпангу. И даже не огромная финансовая помощь в виде золота — необходимого для развития науки. Дуся подарила мне несколько предметов, один из которых, орёл, я использовал, когда, уже полностью оправившись от ран, поднялся на стену, и с высоты десятого этажа посмотрел на войска, стоявшие в гарнизоне города.

Спенцаз, ополчение, танкисты, лётчики, артиллеристы. Снайпера, водители, механики. Рядом техника, произведённая заводскими роботами. Моя армия.

— Приветствую вас, доблестные защитники Москвы! — произнёс я в микрофон, услужливо поданный Гумилёвым, и мой голос, усиленный тысячеватными колонками, пронёсся над площадью.

Примерно две секунды, показавшиеся мне вечностью, стояла тишина, а затем десятки тысяч глоток, сотрясая всё пространство вокруг, проревели в ответ:

— Здра…! Жела…! Анато…! Толян!

Это и была точка невозврата, после которой моя жизнь разделилась на «до» и «после». В этот самый момент кожа моя покрылась мурашками, и журналиста Анатолия Орлова… не то, чтобы не стало… просто он ушёл куда-то, а на его место пришёл могущественный военачальник Анатолий Толян, с огромной армией в подчинении.

Огромная армия — это я, конечно, условно сказал. Гарпанг, несмотря на возникшие у него проблемы, всё ещё владел самой сильной армией в провинции, и являлся единственной причиной, по которой Титивилус ещё не пала жертвой моих чар.

— Пока Гарпанг здесь, я не могу думать ни о чем, кроме мести, — сказала она во время одного из своих визитов. — Но когда он будет повержен, я открою для тебя ворота своего города.

Я очень долго думал над двусмысленностью этой фразы, и ещё больше — над тем, как достать Гарпанга.

Дело в том, что он поставил свои войска нападения в глухую оборону. Вкупе с военными предметами и с поддержкой двух генералов атака на его город становилась бессмысленной. Даже равной армией. А у Гарпанга в провинции равных по мощи не было.

Так что мне, как и остальным жителям, оставалось только накапливать силы, собирая армию, и развивая город.

Москва не сразу строилась. Соседи помогали ресурсами и рабочими, значительно сокращая время строительства. Город вырос. Отстроенный максимально, он стал огромным. Не таким, конечно, как Москва из моей прежней жизни, но всё равно — настолько большим, что для перемещений из здания в здание мне понадобился транспорт.

Когда я сказал об этом Гумилёву, он предложил сделать на заводе для меня мотоцикл.

— Зачем мне мотоцикл? – удивился я. — Ни разу в жизни не ездил на мотоцикле.

— Всё когда-то бывает в первый раз, — уклончиво отвечал Гумилёв. — На хорошем мотоцикле можно быстро ездить по перегонам. С дипломатическими визитами, или сопровождая армию. Если не понравится, вы в любой момент можете пересесть на что-то другое.

Подумав, я согласился с его словами. Следующую неделю после этого осваивал езду на двух колёсах, прерываясь на восстановление в госпитале после особо неудачных поездок.

Мотоцикл мне понравился. Мне так же понравился стейк, подаваемый в штабном ресторане, расположенном на балконе девятого этажа. Мне нравилось расстреливать из снайперской винтовки безумцев-одиночек, неосторожно приблизившихся к городу в тот момент, когда я находился на стене. А когда я пролетел над городом на истребителе, у меня и вовсе дыхание перехватило от восторженного страха.

Но, как я уже говорил, все эти забавы были ничем по сравнению с предметами и возможностями, которые они давали.

Барсук мог устроить небольшое землетрясение во вражеском городе. Правда, для этого надо было как-то попасть внутрь, что в случае с Гарпангом, например, было невозможным. Саламандра — на небольшое время накрывала город непроницаемым куполом. Бабочка меняла имя, муравей позволял вне города двигаться в полтора раза быстрее. Этих предметов было несчётное количество, я до сих пор уточнял у Гумилёва их свойства, кроме орла, чьё воздействие я не смог бы забыть ни при каких обстоятельствах.

Город мог производить волшебные фигурки. В ограниченном количестве, и требуя много ресурсов для производства. Но для меня желание обладать чудесными предметами было сродни наркотической зависимости, и я не жалел на это никаких средств.

Всё чаще, просыпаясь рано утром, я думал не о том, как вернуться домой, а о том, где достать железа или золота, и что лучше сделать, орла или муравья.

Как-то раз, находясь в хранилище, я перебирал сделанные городом фигурки, и размышлял, хочу ли я сменить имя Анатолий Толян на Анатолия Орлова, или просто Анатолия. Благодаря трём бабочкам у меня была возможность трижды сменить имя, но — я склонялся к тому, что привык к Анатолию Толяну, и стоит оставить всё как есть.

Рядом стоял Гумилёв, в новом строгом костюме серого цвета. Освобождённый от управления городом, он стал моим помощником в решении различного рода бытовых проблем, и несколько дней назад сменил генеральскую форму на штатскую одежду. По обыкновению, он пил кофе из большой пол-литровой кружки, и молча наблюдал за моими действиями.

Я взял фигурку, изображавшую броненосца, повертел между пальцев. Город своим бесполым механическим голосом услужливо поинтересовался, не хочу ли я активировать предмет. Я ответил отказом и, во избежание недоразумений, бросил обратно, на бархатную поверхность стола.

Броненосец не позволял безумцам приближаться к городу на расстоянии выстрела. Недавно я активировал точно такой же, и на неделю лишился забавы, связанной с отстрелом безумцев со стены.

— Гарпанг всегда его использует, — пробормотал я.

— Контролируемая атака безумцев — лучший способ без потерь лишить врага его армии, — глубокомысленно изрёк Гумилёв.

Эту фразу я от него слышал уже несколько раз. Когда я услышал её впервые, когда узнал, как с помощью особого антидота подчинить стадо безумцев и направить на нужный город — я именно это и сделал. Построил рядом с городом загон — Гумилёв назвал его концлагерем. В городской лаборатории произвёл необходимое количество зловонной субстанции мутно-зелёного цвета, делающей безумцев тихими и покорными. Прошвырнулся с рейдами по ближайшим лагерям, собирая большое стадо в концлагере и откармливая их вожака. А затем отправил толпу на город Гарпанга.

Не рой другому яму, так кажется. Мой недруг был надёжно защищён волшебным предметом, и стадо, не дойдя до точки назначения, вернулось в концлагерь. А когда эликсир закончился, ярость безумцев выплеснулась на то, что было ближе всего — мой город.

Печальное было зрелище. Даже вспоминать не хотелось.

— Вот если бы подкоп, — вновь пробормотал я.

— Простите, что? — не понял Гумилёв.

— Подкоп прорыть к Гарпангу в город, — пояснил я. — И запустить безумцев.

— В город невозможно прорыть подкоп, — сказал Гумилёв. — Кажется, вы уже спрашивали об этом. И даже пробовали.

Я много о чём у него спрашивал. И много чего пробовал. Пытаясь выработать стратегию дальнейшего развития, я искал разные способы, но все мои идеи разбивались о правила, по которым существовал этот мир.

— Ты говорил, — напомнил я ему. — Что некоторые безумцы… вожаки стада… могут учить человеческую речь. Я общался с Дусей, она сказала, что за все годы, что она тут находится, она никогда не слышала ни о чём подобном.

Дуся находилась здесь дольше всех, и знала больше всех. Когда я рассказал ей свою историю, она сказала, что знакома с рыжей, спасшей меня в первый день моего появления, и попробует найти способ связаться с ней.

— Всё когда-то случается впервые, — уклончиво ответил Гумилёв. — Но подкоп в город прорыть нельзя.

Он слишком часто в последнее время отвечал вот так, уклончиво. Я сравнивал его поведение с другими командирами… Несомненно, Гумилёв среди них был самый опытный. Но ещё, как мне казалось, он был самым хитрым. И не всегда говорил то, что думал.

— Как безумцы выбирают себе вожака? — задал я очередной вопрос.

— Так же как и обычные люди, — ответил Гумилёв. — Подчиняются самой сильной особи.

— А орёл на них действует? — спросил я, глядя на свой любимый предмет.

— Нет, — ответил Гумилёв.

— А ты это проверял?

Это был риторический вопрос. Командиры не могли использовать волшебные предметы. Только владельцы городов.

Спустя несколько дней со мной связалась Титивилус. С тревогой в голосе она сообщила, что Гарпанг ищет союзников и для этого ведёт переговоры с крупным альянсом.

— Времени нет, Анатолий Толян. Мы решили атаковать его немедленно. Объединимся всей провинцией. Нам понадобится и твоя армия.

— Конечно, — сказал я. — Можешь на меня рассчитывать, детка.

Гарпан хотел объединиться с такими же мародёрами. Пообещал им долю со всех фермеров провинции, если ему предоставят военную помощь.

И ему оказали эту помощь. А мы… мы просто не успели. Их подкрепления заняли оборону прежде, чем первые из нас отдали приказы об атаке.

Это было наше Ватерлоо. Один за другим, все жители провинции, отправляли свои армии на город Гарпанга. И сливали их о нерушимый барьер подкреплений, присланных союзниками нашего врага.

Я был там. Отправился с одной из своих армий, чтобы лично убедиться в тщетности наших попыток. Получил контузию и осколочное ранение в плечо, и вернулся к себе на чудом уцелевшем вертолёте.

В течение одних только суток мы потеряли всю накопленную мощь. А Гарпанг по-прежнему оставался самым сильным жителем провинции. И теперь нас всех ждала его ярость. Его возмездие.

— Мы проиграли, — сказала мне Титивилус. — Спасибо тебе, Анатолий Толян.

— Нет, — сказал я. — Мы не проиграли. Дай мне немного времени.

У меня был один план. Дикий, до безумия.

Вожаком безумцев может стать самый сильный безумец. И стадо будет подчиняться ему. Пойдёт за ним куда угодно. Что, если я возьму с собой антидот, проберусь в лагерь безумцев и убью вожака? Смогу ли я занять его место? Пойдёт ли стадо за мной? Не испугается ли стадо броненосца Гарпанга? Или они разорвут меня на части, едва я приближусь к лагерю?

У меня была только одна возможность проверить это.

В принципе, я ничем не рисковал — ну, разве что, если бы план не сработал, мне пришлось бы почувствовать на себе рассказ бабы Дуси о том, как это больно, когда безумцы пожирают твою плоть.

Под покровом ночи, сев на моцик, я в одиночку покинул город и добрался до ближайшего лагеря безумцев. Маленький город из хлама, останков военной техники, стащенной сюда тварями с ближайших территорий. Даже не используя навигаторы, такие места можно найти по запаху гниющей плоти, прорезавшей воздух на сотни метров в округе.

Облив себя несколькими литрами антидота, нарезав несколько кругов по этому аду, я нашёл вожака. Грязное и вонючее животное в обрывках одежды жрало человеческую ногу, а возле него, подвывая от голода, но не рискуя напасть, топтались особо голодные безумцы.

На меня никто не реагировал, несмотря на то, что в самом начале я даже вспотел от страха. Антидот сделал своё дело, и я, спокойно подойдя к вожаку, снёс ему голову из армейского М-1014. А потом, сдерживая отвращение, сел на труп безумца и поднял недоеденную им ногу. Держа наготове дробовик.

Безумцы не могли меня тронуть, из-за антидота. Они толпились возле кучки мяса, продолжали подвывать, но когда особо рьяные приближались слишком быстро, я рычал на них, издавал яростные бессвязные звуки и пинал их ногами.

Не знаю, насколько хорошо я вжился в роль. Возможно, орёл помог мне быть наиболее убедительным в демонстрации своего безумия. Но спустя час после убийства вожака копошившиеся вокруг твари стали слушать мои порыкивания. Спустя два — я уже контролировал весь лагерь. Спустя четыре часа — спасибо ускорителям — я объехал ещё несколько лагерей, собирая максимально большое стадо.

Последний запас ускорителей ушёл на то, чтобы сократить наш путь до города Гарпанга.

Броненосец не остановил меня. Не остановил и моих безумцев. Ворота города были снесены бесконечной волной сумасшедших и голодных тварей.

Я стоял посреди ночного города, чужого города. Среди кровавого пиршества, устроенного теми, кого привёл сюда я.

Десятки, сотни тысяч безумцев заполонили улицы и здания города. Они рвали на части всё живое — преимущественно, солдат, но доставалось и зданиям, и местному населению.

Их крики шипами колючей проволоки впивались в мой разум, ввергая его в безумие уже не по моей воле. Из штаба, за девятислойным бронированным окном, на меня смотрел Гарпанг и корчил гримасы в бессильной злобе. Захоти я — и безумцы снесли бы всю хвалёную защиту штаба, дав мне возможность добраться до мародёра. Но я не хотел. Того, что я увидел — этого было более, чем достаточно.

Утром, весь измазанный в крови, я приехал на мотоцикле к Хроносу. Титивилус встречала меня у ворот.

— Армии Гарпанга больше нет, — сказал я. Меня всё ещё подташнивало от запаха крови, и слова давались с трудом. — Не спрашивай меня, как, просто прими к сведению, что я сделал это.

— Тебе стоит умыться, — сказала Титивилус, пропуская меня внутрь. — А лучше, принять душ.

Спустя пару дней Гарпанг покинул провинцию. Один из волшебных предметов, змейка, позволял телепортировать город в любое место — им Гарпанг и воспользовался. Перед этим он прислал мне видеофайл с тридцатисекундным посланием. Смысл его сводился к тому, что мы ещё не закончили, и в следующий раз, когда встретимся…

Когда я отправил в его город разведку, мне доложили, что на месте города сейчас просто бесплодная земля, с остатками асфальта и строительного мусора.

Мы победили. Я победил, чёрт возьми! На вечеринке, посвящённой нашей победе — устроенной в Москве — хвалебные речи в мою честь не умолкали. Все соседи были уверены, что я подгадал момент, когда Гарпанг забыл использовать броненосца. Я не торопился их разубеждать. Кто знает, против кого мне придётся использовать этот способ в следующий раз.

Спустя несколько дней ко мне заехала Дуся, и сказала, что нашла рыжую, спасшую меня. Добавив, что пообщаться лично с ней в ближайшее время не получится.

— Они сейчас заняты, — сказала она. — Ищут что-то. То ли изумрудную долину, то ли какой-то лагерь безумцев, я не поняла. Но она тебя помнит, так что твой рассказ похож на правду.

— Похож? — фыркнул я.

Не обратив внимания на сарказм, бабушка добавила:

— Ей заплатили за то, чтобы она нашла тебя и доставила в город.

— Кто? — сразу же спросил я.

— Его зовут Егор Егорович, — ответила Дуся. — Знаешь такого?

Сердце забилось сильнее. Я стиснул зубы, кивнул и спросил:

— Знаешь, как его найти?

— Знаю, — ответила Дуся, и уставилась на меня дотошным диоптрическим взглядом. — У него два или три города к западу отсюда, но постоянно он находится только в одном. А ты знаешь, каким образом Гарпанг при активированном броненосце подвергся атаке безумцев?

— Знаю, — ответил я. И рассказал.

Это был долгий рассказ. Признаюсь, я немного преувеличил свою храбрость, когда описывал, как подчинял себе стадо. И немного преуменьшил кровавую бойню, устроенную мной в городе Гарпанга.

Но всё равно, Дуся была впечатлена. Передавая мне координаты города Егора Егоровича, сказала, что никогда не слышала ни о чём подобном.

— Да ты просто мозг, Анатолий Толян, — сказала она с уважением.

— Мегамозг, — ответил я и ухмыльнулся, сжимая в руке бабочку.

Глава одиннадцатая

Мегамозг

Раньше меня никогда не пытали с помощью мачете. Строго говоря, меня раньше вообще не пытали, если не считать за пытку бессмысленные школьные уроки по ОБЖ. Это, конечно, не имело ничего общего с тем уроком, что преподал мне Гарпанг.

Я сломался почти сразу. Рассказал всё — кто прислал подкрепления, кто участвует в сопротивлении... Но Гарпанга не интересовали ответы. Он хотел наказать меня. И ему это удалось.

Ещё долго, валяясь в госпитале, а затем, восстанавливаясь в штабе, я вспоминал адскую боль. Вспоминал, как умолял Гарпанга, и всех святых, о смерти, которая всё никак не наступала.

Бессмертие — ничто. Когда есть боль, то бессмертие — не благо, а проклятие. Это, конечно, сложно понять, не побывав хотя бы в моей шкуре.

Тем не менее, я выжил, и даже не сошёл с ума от пережитого. Фрагменты того урока ещё долго снились мне в кошмарах, но я всё же достиг своей цели. Показал, что я не мальчик для битья, не раб, не фермер. А полноправный владелец города.

Отказавшись подчиниться Гарпангу, и дав ему бой с помощью соседских войск, я не нанёс ему большого ущерба. Но своим поступком я высек искру, из которой разгорелось пламя по всей провинции. Соседи-фермеры, порабощённые Гарпангом, один за другим стали поднимать голову. Менять названия своих городов с номерных «Гарпа-Фарм» на те, что были раньше. Они начали строить казармы и обучать войска. Они перестали платить дань, и тем самым существенно осложнили прежде беззаботную жизнь мародёра.

Занятый разборками со своими бывшими рабами, Гарпанг уже не наведывался ко мне каждый день. Я не терял это время даром.

Развивал городскую инфраструктуру. Строил армию, скрывая её до поры до времени от столкновений. Грабил лагеря безумцев, захватывал ресурсные шахты. Каждый день, каждый час я узнавал что-то новое, и эти знания делали меня сильнее.

Все города в этом мире не просто походили друг на друга, а совершенно не отличались. Одинаковые здания, одинаковая планировка, мебель. Даже командиры в каждом городе были те же самые. Отстроив штаб до максимально разрешённого, десятого этажа, я познакомился с Атикой, Шибановым, Карлом Макриди…

В других городах были такие же Атики, Шибановы и Гумилёвы, похожие внешне как близнецы, как клоны. Разница между ними была только в накопленном опыте. Сначала мне казалось это фантасмагорией, гротеском — но очень быстро я привык.

Дни проходили один за другим. Однажды утром, проснувшись, я посмотрел в зеркало, мысленно спросил, сколько я уже здесь нахожусь — и не смог ответить даже приблизительно. Сбился со счёта.

Я ещё помнил Москву, редакцию «Взгляда», Большую Дмитровку, Тоню и Пашу — но всё это уже казалось размытым. Насущные проблемы вытесняли воспоминания прошлого. Я, конечно, хотел вернуться домой, хотел получить ответы на вопросы, но… уже не так, как в первый день.

Всё дело было в волшебных предметах, в странных магических фигурках животных. Из необычного серебристого металла, на ограниченное время дающие своим владельцам суперспособности.

Их было очень много, самых разных. Одни увеличивали производство ресурсов, другие повышали эффективность войск, третьи позволяли управлять безумцами. И был один предмет, орёл, позволяющий общаться с населением. Вот этот предмет, он перевернул меня, моё сознание. Это из-за него я перестал чувствовать себя изгоем, попавшим в беду, и начал по-другому смотреть на окружающую меня действительность.

Первого орла мне подарила баба Дуся, приехавшая с дипломатическим визитом, пока я отлёживался в госпитале после урока Гарпанга. Бабушка-божий одуванчик куталась в шерстяную шаль с кевларовым покрытием, скрывала лицо за роговыми очками с толстыми линзами, и опиралась на клюку, вблизи оказавшуюся двенадцатизарядным дробовиком. Она приехала на старом кабриолете, а из динамиков тачки гремел музон, заглушая всё вокруг на много метров. Это было радио, местное радио с неизвестно где находившейся станцией, где невидимые ди-джеи крутили музыку из моего родного мира.

Впрочем, главное в визите бабы Дуси было не радио. Не благодарность за помощь в сопротивлении Гарпангу. И даже не огромная финансовая помощь в виде золота — необходимого для развития науки. Дуся подарила мне несколько предметов, один из которых, орёл, я использовал, когда, уже полностью оправившись от ран, поднялся на стену, и с высоты десятого этажа посмотрел на войска, стоявшие в гарнизоне города.

Спенцаз, ополчение, танкисты, лётчики, артиллеристы. Снайпера, водители, механики. Рядом техника, произведённая заводскими роботами. Моя армия.

— Приветствую вас, доблестные защитники Москвы! — произнёс я в микрофон, услужливо поданный Гумилёвым, и мой голос, усиленный тысячеватными колонками, пронёсся над площадью.

Примерно две секунды, показавшиеся мне вечностью, стояла тишина, а затем десятки тысяч глоток, сотрясая всё пространство вокруг, проревели в ответ:

— Здра…! Жела…! Анато…! Толян!

Это и была точка невозврата, после которой моя жизнь разделилась на «до» и «после». В этот самый момент кожа моя покрылась мурашками, и журналиста Анатолия Орлова… не то, чтобы не стало… просто он ушёл куда-то, а на его место пришёл могущественный военачальник Анатолий Толян, с огромной армией в подчинении.

Огромная армия — это я, конечно, условно сказал. Гарпанг, несмотря на возникшие у него проблемы, всё ещё владел самой сильной армией в провинции, и являлся единственной причиной, по которой Титивилус ещё не пала жертвой моих чар.

— Пока Гарпанг здесь, я не могу думать ни о чем, кроме мести, — сказала она во время одного из своих визитов. — Но когда он будет повержен, я открою для тебя ворота своего города.

Я очень долго думал над двусмысленностью этой фразы, и ещё больше — над тем, как достать Гарпанга.

Дело в том, что он поставил свои войска нападения в глухую оборону. Вкупе с военными предметами и с поддержкой двух генералов атака на его город становилась бессмысленной. Даже равной армией. А у Гарпанга в провинции равных по мощи не было.

Так что мне, как и остальным жителям, оставалось только накапливать силы, собирая армию, и развивая город.

Москва не сразу строилась. Соседи помогали ресурсами и рабочими, значительно сокращая время строительства. Город вырос. Отстроенный максимально, он стал огромным. Не таким, конечно, как Москва из моей прежней жизни, но всё равно — настолько большим, что для перемещений из здания в здание мне понадобился транспорт.

Когда я сказал об этом Гумилёву, он предложил сделать на заводе для меня мотоцикл.

— Зачем мне мотоцикл? – удивился я. — Ни разу в жизни не ездил на мотоцикле.

— Всё когда-то бывает в первый раз, — уклончиво отвечал Гумилёв. — На хорошем мотоцикле можно быстро ездить по перегонам. С дипломатическими визитами, или сопровождая армию. Если не понравится, вы в любой момент можете пересесть на что-то другое.

Подумав, я согласился с его словами. Следующую неделю после этого осваивал езду на двух колёсах, прерываясь на восстановление в госпитале после особо неудачных поездок.

Мотоцикл мне понравился. Мне так же понравился стейк, подаваемый в штабном ресторане, расположенном на балконе девятого этажа. Мне нравилось расстреливать из снайперской винтовки безумцев-одиночек, неосторожно приблизившихся к городу в тот момент, когда я находился на стене. А когда я пролетел над городом на истребителе, у меня и вовсе дыхание перехватило от восторженного страха.

Но, как я уже говорил, все эти забавы были ничем по сравнению с предметами и возможностями, которые они давали.

Барсук мог устроить небольшое землетрясение во вражеском городе. Правда, для этого надо было как-то попасть внутрь, что в случае с Гарпангом, например, было невозможным. Саламандра — на небольшое время накрывала город непроницаемым куполом. Бабочка меняла имя, муравей позволял вне города двигаться в полтора раза быстрее. Этих предметов было несчётное количество, я до сих пор уточнял у Гумилёва их свойства, кроме орла, чьё воздействие я не смог бы забыть ни при каких обстоятельствах.

Город мог производить волшебные фигурки. В ограниченном количестве, и требуя много ресурсов для производства. Но для меня желание обладать чудесными предметами было сродни наркотической зависимости, и я не жалел на это никаких средств.

Всё чаще, просыпаясь рано утром, я думал не о том, как вернуться домой, а о том, где достать железа или золота, и что лучше сделать, орла или муравья.

Как-то раз, находясь в хранилище, я перебирал сделанные городом фигурки, и размышлял, хочу ли я сменить имя Анатолий Толян на Анатолия Орлова, или просто Анатолия. Благодаря трём бабочкам у меня была возможность трижды сменить имя, но — я склонялся к тому, что привык к Анатолию Толяну, и стоит оставить всё как есть.

Рядом стоял Гумилёв, в новом строгом костюме серого цвета. Освобождённый от управления городом, он стал моим помощником в решении различного рода бытовых проблем, и несколько дней назад сменил генеральскую форму на штатскую одежду. По обыкновению, он пил кофе из большой пол-литровой кружки, и молча наблюдал за моими действиями.

Я взял фигурку, изображавшую броненосца, повертел между пальцев. Город своим бесполым механическим голосом услужливо поинтересовался, не хочу ли я активировать предмет. Я ответил отказом и, во избежание недоразумений, бросил обратно, на бархатную поверхность стола.

Броненосец не позволял безумцам приближаться к городу на расстоянии выстрела. Недавно я активировал точно такой же, и на неделю лишился забавы, связанной с отстрелом безумцев со стены.

— Гарпанг всегда его использует, — пробормотал я.

— Контролируемая атака безумцев — лучший способ без потерь лишить врага его армии, — глубокомысленно изрёк Гумилёв.

Эту фразу я от него слышал уже несколько раз. Когда я услышал её впервые, когда узнал, как с помощью особого антидота подчинить стадо безумцев и направить на нужный город — я именно это и сделал. Построил рядом с городом загон — Гумилёв назвал его концлагерем. В городской лаборатории произвёл необходимое количество зловонной субстанции мутно-зелёного цвета, делающей безумцев тихими и покорными. Прошвырнулся с рейдами по ближайшим лагерям, собирая большое стадо в концлагере и откармливая их вожака. А затем отправил толпу на город Гарпанга.

Не рой другому яму, так кажется. Мой недруг был надёжно защищён волшебным предметом, и стадо, не дойдя до точки назначения, вернулось в концлагерь. А когда эликсир закончился, ярость безумцев выплеснулась на то, что было ближе всего — мой город.

Печальное было зрелище. Даже вспоминать не хотелось.

— Вот если бы подкоп, — вновь пробормотал я.

— Простите, что? — не понял Гумилёв.

— Подкоп прорыть к Гарпангу в город, — пояснил я. — И запустить безумцев.

— В город невозможно прорыть подкоп, — сказал Гумилёв. — Кажется, вы уже спрашивали об этом. И даже пробовали.

Я много о чём у него спрашивал. И много чего пробовал. Пытаясь выработать стратегию дальнейшего развития, я искал разные способы, но все мои идеи разбивались о правила, по которым существовал этот мир.

— Ты говорил, — напомнил я ему. — Что некоторые безумцы… вожаки стада… могут учить человеческую речь. Я общался с Дусей, она сказала, что за все годы, что она тут находится, она никогда не слышала ни о чём подобном.

Дуся находилась здесь дольше всех, и знала больше всех. Когда я рассказал ей свою историю, она сказала, что знакома с рыжей, спасшей меня в первый день моего появления, и попробует найти способ связаться с ней.

— Всё когда-то случается впервые, — уклончиво ответил Гумилёв. — Но подкоп в город прорыть нельзя.

Он слишком часто в последнее время отвечал вот так, уклончиво. Я сравнивал его поведение с другими командирами… Несомненно, Гумилёв среди них был самый опытный. Но ещё, как мне казалось, он был самым хитрым. И не всегда говорил то, что думал.

— Как безумцы выбирают себе вожака? — задал я очередной вопрос.

— Так же как и обычные люди, — ответил Гумилёв. — Подчиняются самой сильной особи.

— А орёл на них действует? — спросил я, глядя на свой любимый предмет.

— Нет, — ответил Гумилёв.

— А ты это проверял?

Это был риторический вопрос. Командиры не могли использовать волшебные предметы. Только владельцы городов.

Спустя несколько дней со мной связалась Титивилус. С тревогой в голосе она сообщила, что Гарпанг ищет союзников и для этого ведёт переговоры с крупным альянсом.

— Времени нет, Анатолий Толян. Мы решили атаковать его немедленно. Объединимся всей провинцией. Нам понадобится и твоя армия.

— Конечно, — сказал я. — Можешь на меня рассчитывать, детка.

Гарпан хотел объединиться с такими же мародёрами. Пообещал им долю со всех фермеров провинции, если ему предоставят военную помощь.

И ему оказали эту помощь. А мы… мы просто не успели. Их подкрепления заняли оборону прежде, чем первые из нас отдали приказы об атаке.

Это было наше Ватерлоо. Один за другим, все жители провинции, отправляли свои армии на город Гарпанга. И сливали их о нерушимый барьер подкреплений, присланных союзниками нашего врага.

Я был там. Отправился с одной из своих армий, чтобы лично убедиться в тщетности наших попыток. Получил контузию и осколочное ранение в плечо, и вернулся к себе на чудом уцелевшем вертолёте.

В течение одних только суток мы потеряли всю накопленную мощь. А Гарпанг по-прежнему оставался самым сильным жителем провинции. И теперь нас всех ждала его ярость. Его возмездие.

— Мы проиграли, — сказала мне Титивилус. — Спасибо тебе, Анатолий Толян.

— Нет, — сказал я. — Мы не проиграли. Дай мне немного времени.

У меня был один план. Дикий, до безумия.

Вожаком безумцев может стать самый сильный безумец. И стадо будет подчиняться ему. Пойдёт за ним куда угодно. Что, если я возьму с собой антидот, проберусь в лагерь безумцев и убью вожака? Смогу ли я занять его место? Пойдёт ли стадо за мной? Не испугается ли стадо броненосца Гарпанга? Или они разорвут меня на части, едва я приближусь к лагерю?

У меня была только одна возможность проверить это.

В принципе, я ничем не рисковал — ну, разве что, если бы план не сработал, мне пришлось бы почувствовать на себе рассказ бабы Дуси о том, как это больно, когда безумцы пожирают твою плоть.

Под покровом ночи, сев на моцик, я в одиночку покинул город и добрался до ближайшего лагеря безумцев. Маленький город из хлама, останков военной техники, стащенной сюда тварями с ближайших территорий. Даже не используя навигаторы, такие места можно найти по запаху гниющей плоти, прорезавшей воздух на сотни метров в округе.

Облив себя несколькими литрами антидота, нарезав несколько кругов по этому аду, я нашёл вожака. Грязное и вонючее животное в обрывках одежды жрало человеческую ногу, а возле него, подвывая от голода, но не рискуя напасть, топтались особо голодные безумцы.

На меня никто не реагировал, несмотря на то, что в самом начале я даже вспотел от страха. Антидот сделал своё дело, и я, спокойно подойдя к вожаку, снёс ему голову из армейского М-1014. А потом, сдерживая отвращение, сел на труп безумца и поднял недоеденную им ногу. Держа наготове дробовик.

Безумцы не могли меня тронуть, из-за антидота. Они толпились возле кучки мяса, продолжали подвывать, но когда особо рьяные приближались слишком быстро, я рычал на них, издавал яростные бессвязные звуки и пинал их ногами.

Не знаю, насколько хорошо я вжился в роль. Возможно, орёл помог мне быть наиболее убедительным в демонстрации своего безумия. Но спустя час после убийства вожака копошившиеся вокруг твари стали слушать мои порыкивания. Спустя два — я уже контролировал весь лагерь. Спустя четыре часа — спасибо ускорителям — я объехал ещё несколько лагерей, собирая максимально большое стадо.

Последний запас ускорителей ушёл на то, чтобы сократить наш путь до города Гарпанга.

Броненосец не остановил меня. Не остановил и моих безумцев. Ворота города были снесены бесконечной волной сумасшедших и голодных тварей.

Я стоял посреди ночного города, чужого города. Среди кровавого пиршества, устроенного теми, кого привёл сюда я.

Десятки, сотни тысяч безумцев заполонили улицы и здания города. Они рвали на части всё живое — преимущественно, солдат, но доставалось и зданиям, и местному населению.

Их крики шипами колючей проволоки впивались в мой разум, ввергая его в безумие уже не по моей воле. Из штаба, за девятислойным бронированным окном, на меня смотрел Гарпанг и корчил гримасы в бессильной злобе. Захоти я — и безумцы снесли бы всю хвалёную защиту штаба, дав мне возможность добраться до мародёра. Но я не хотел. Того, что я увидел — этого было более, чем достаточно.

Утром, весь измазанный в крови, я приехал на мотоцикле к Хроносу. Титивилус встречала меня у ворот.

— Армии Гарпанга больше нет, — сказал я. Меня всё ещё подташнивало от запаха крови, и слова давались с трудом. — Не спрашивай меня, как, просто прими к сведению, что я сделал это.

— Тебе стоит умыться, — сказала Титивилус, пропуская меня внутрь. — А лучше, принять душ.

Спустя пару дней Гарпанг покинул провинцию. Один из волшебных предметов, змейка, позволял телепортировать город в любое место — им Гарпанг и воспользовался. Перед этим он прислал мне видеофайл с тридцатисекундным посланием. Смысл его сводился к тому, что мы ещё не закончили, и в следующий раз, когда встретимся…

Когда я отправил в его город разведку, мне доложили, что на месте города сейчас просто бесплодная земля, с остатками асфальта и строительного мусора.

Мы победили. Я победил, чёрт возьми! На вечеринке, посвящённой нашей победе — устроенной в Москве — хвалебные речи в мою честь не умолкали. Все соседи были уверены, что я подгадал момент, когда Гарпанг забыл использовать броненосца. Я не торопился их разубеждать. Кто знает, против кого мне придётся использовать этот способ в следующий раз.

Спустя несколько дней ко мне заехала Дуся, и сказала, что нашла рыжую, спасшую меня. Добавив, что пообщаться лично с ней в ближайшее время не получится.

— Они сейчас заняты, — сказала она. — Ищут что-то. То ли изумрудную долину, то ли какой-то лагерь безумцев, я не поняла. Но она тебя помнит, так что твой рассказ похож на правду.

— Похож? — фыркнул я.

Не обратив внимания на сарказм, бабушка добавила:

— Ей заплатили за то, чтобы она нашла тебя и доставила в город.

— Кто? — сразу же спросил я.

— Его зовут Егор Егорович, — ответила Дуся. — Знаешь такого?

Сердце забилось сильнее. Я стиснул зубы, кивнул и спросил:

— Знаешь, как его найти?

— Знаю, — ответила Дуся, и уставилась на меня дотошным диоптрическим взглядом. — У него два или три города к западу отсюда, но постоянно он находится только в одном. А ты знаешь, каким образом Гарпанг при активированном броненосце подвергся атаке безумцев?

— Знаю, — ответил я. И рассказал.

Это был долгий рассказ. Признаюсь, я немного преувеличил свою храбрость, когда описывал, как подчинял себе стадо. И немного преуменьшил кровавую бойню, устроенную мной в городе Гарпанга.

Но всё равно, Дуся была впечатлена. Передавая мне координаты города Егора Егоровича, сказала, что никогда не слышала ни о чём подобном.

— Да ты просто мозг, Анатолий Толян, — сказала она с уважением.

— Мегамозг, — ответил я и ухмыльнулся, сжимая в руке бабочку.